В постели с Петром I: любовные интриги и похождения первого русского императора. Любовные приключения петра i Похождения молодого кавалера времен петра первого

Русская история кажется целомудренной и спокойной, несмотря на все сплетни, казни и огромное количество пролитой крови. Прошлое неизменно, а оттого стабильно. Однако иногда обнаруживаются новые сведения, которые буквально переворачивают историю, заставляя смотреть на прошлое другими глазами. Одним из таких примеров может служить заблуждение, что все гомосексуальные связи появились только в XIX-XX веках, хотя существуют документальные свидетельства того, что подобным образом развлекались еще в Древней Руси.

Многие источники также описывают и жестокие забавы при царском дворе, которые своей изощренностью и бесчеловечностью могут сравниться разве что с правлением императора Нерона.

Так, развлечения Петра Великого проклинала и боялась вся Москва. С самого детства у юного царя наблюдались приступы эпилепсии и внезапные порывы гнева. Когда он вырос и сел на престол, его страсти, которым потакали приближенные, вырвались наружу во всем своем ужасе. В романе Алексея Толстого «Петр Первый» можно встретить лишь отголоски, выписанные из реальных исторических документов.

«Что ни родовитее хозяин - страннее придумывали над ним шутки, - пишет Толстой. - Князя Белосельского за строптивость раздели нагишом и голым его гузном били куриные яйца в лохани. Боборыкина, в смех над тучностью его, протаскивали сквозь стулья, где невозможно и худ ому пролезть. Князю Волконскому свечу забили в проход и, зажгя, пели вокруг его ирмосы (церковные песнопения), покуда все не повалились со смеха. Мазали сажей и смолой, ставили кверху ногами. Дворянина Ивана Акакиевича Мясного надували мехом в задний проход, от чего он вскоре и помер...»

К таким забавам готовились, как к смерти. Царские любимцы, да и сам царь, ряженный в голландское платье, не щадили никого. Избивали до полусмерти, а иногда и до смерти, придумывали все новые, более жестокие шутки, которые не все могли пережить. Так жестоко мстил царь ненавистным боярам...

До стрелецкого бунта развлечения Петра еще удавалось кое-как скрывать, но массовые пытки выдали его с головой. Упоминание о том, что царь сам пытал бунтарей, можно найти в письмах и иностранцев, и русских бояр. Он делал это с неизъяснимой жестокостью, при этом многие отмечали, что Петр явно испытывал удовольствие от того, что делал и видел: чем сильнее кричал человек, чем изощреннее были пытки, тем ярче горели глаза у царя .

Однажды на представлении в анатомическом театре за границей Петр увидел искривившиеся лица свиты при виде вскрытого трупа. Это так разозлило царя, что криками и пиками он заставил приближенных рвать зубами жилы у трупа . При этом все отмечали необычайную веселость и возбужденность царя и его любимца. Страдал ли таким же пороком Александр Меншиков, неизвестно, вероятно, он просто потакал прихотям «дорогого сердцу друга».

Еще одним историческим мифом является благочестие людей в те времена. Согласно источникам, вся Москва знала, например, что опальные царевны Екатерина и Марфа, сосланные Петром на Покровку, предаются разврату со своими слугами , «кои совсем стыд потеряли». Всех незаконнорожденных детей от внебрачных связей царевен отдавали на воспитание в крестьянские семьи.

Когда у юного Петра Алексеевича появился новый постельничий (аналог камердинера), яркий, с задорным взглядом и ясным умом, многие увидели в нем не только слугу. Необузданный нрав Петра требовал выхода, и быстрый взлет царского любимца только подтвердил слухи. Царь неоднократно принародно «целовал в уста» своего фаворита, и, несмотря на то что это было в порядке вещей, многие отмечали, что целует он «дольше и почти со страстью» .

Все знают, что ближайшим другом и соратником Петра был Александр Меншиков . Только мало кто догадывается, что этот незаменимый спутник, неотлучно находившийся при царе, был для него незаменимым и ночью . В самом начале своей карьеры Меншиков, как и положено, спал в ногах у царя, но вскоре стали поговаривать, что будили их спящими вместе. После измены Анны Монс Петр стал совсем неразборчивым в связях. Кроме Меншикова в его постели с легкостью могла оказаться как дворовая девка, так и боярская дочка. Своих любовниц он мог разделить с друзьями на пьяной пирушке, но в отсутствие царя приближаться к ним было опасно. И только с появлением в его жизни Марты Скавронской, будущей Екатерины I , нрав его немного поутих. Она, как никто другой, умела найти подход к царю и обуздать его страсти.

Пётр I не стеснялся крутить романы на глазах у законной жены. При этом Екатерину он уважал и ценил. Корень похождений крылся не в пренебрежении супружеством, а в несерьёзном отношении к женщинам.

В вопросе верности Пётр был неоднозначным. Двор знал о распущенности императора и о трепетном отношении ко внебрачным детям. Одну фаворитку он даже казнил за убийство младенца, в котором текла императорская кровь.

Кто входил в гарем Петра I, и почему император награждал своих фавориток, сохранивших его детей? Фактрум подсчитал количество любовниц императора и разобрался в причинах появления огромного гарема.

«Портрет Петра I». А. Антропов

Незарегистрированные жёны Петра I

Замужние фаворитки Петра I

Авдотья Ржевская познакомилась с императором, когда ей исполнилось 15 лет. После двух лет в гареме Петра Авдотья вышла замуж за офицера Чернышевского, которому император наказал держать жену в ежовых рукавицах. В браке у офицера и фаворитки родилось трое детей, отцовство которых приписывают императору. Дело в том, что связи с Авдотьей Пётр не прерывал и после замужества молодой девушки.

Другую фаворитку, Марию Матвееву, которую император ужасно ревновал, настойчиво порекомендовали в жёны Александру Матвееву. Царь пожаловал Матвеевой роскошное приданое. Впоследствии сын фаворитки, которого она назвала Петром, стал известным полководцем. Не в честь ли отца Мария назвала сына?

Двойные стандарты Петра I и измена жены

Пётр относился к женщинам несерьёзно. Император верил, что женский плен хуже пленения врагом. Из второго есть шанс спастись, а вот женщина вцепится мёртвой хваткой. Кроме того, Пётр не ставил любовные утехи выше государственных дел.

В 1924 году Пётр уличил в казнокрадстве и казнил фаворита жены Вильяма Монса. Проезжая в карете мимо жены, Пётр продемонстрировал голову любовника, насаженную на кол. Екатерина не выразила никаких эмоций. Измена жены глубоко уязвила Петра. Как говорили современники, император разочаровался в супруге.

Любовницы Петра I: можно только императору

Интересно, что Пётр I уничтожил русские гаремы -
«теремы». В личном тереме помещики и дворяне держали крепостных женщин, которых использовали для любовных утех. Европейская модель семьи никак не уживалась с подобными вольностями. Пётр издавал указы, которые запрещали чиновникам жениться больше одного раза. Яростно настаивал император и на защите прав женщин, но вместе с этим при дворе девушек держал лишь ради развлечения.

Формально Пётр осуждал внебрачные связи. Однако нередко «одаривал» своих любовниц потомством, а потом выдавал замуж за верных слуг. Собственные запреты не действовали на самого императора. Приближённые также охотно гуляли на стороне. Правитель прощал слабости и закрывал глаза на распущенность двора.

День берет своё начало, а вместе с ним и Великий русский царь начинает планировать свою поездку за пределы государства Российского. Царь долго обдумывал причину, по которой он должен уехать. И тут внезапно вернулся его тайный агент и доложил ему обо всём, что видел он. Петру первому всё очень понравилось, и он даже придумал причину своего отъезда. Для всех свои подчиненных он ехал за новыми технологиями, но на самом деле ему просто надоело сидеть дома и долгими вечерами вязать носки. Снарядив экспедицию, которая состояла из него одного, так как это дело трудное и опасное. Царь был не промах и добрался до Европы за два дня на самолёте компании «Пегас туристик». Первым делом он забронировал себе номер в гостинице и решил осмотреться. Много всего сразу заинтересовало его и немецкое пиво, и итальянская пицца и даже английский чай, но единственное, что повергло его в ужас это французские лапки, ну или не совсем французские, а точнее совсем не французские, а лягушачьи. Прожил он в Европе не долго. Пришло время обратно возвращаться. А технологий то новых и нет совсем. Но когда выходил Петр из метро ему уличный торговец всучил целый пакет невесть чего. И пошел Великий Царь домой с этим мешком, ибо в самолет его с ним не пустили, а за багаж ему нечем было расплачиваться. Долго шел царь и остановился он у одного африканского племени. И решил он их всех с мылом помыть, но не отмылись афроамериканцы от своего естественного цвета кожи. Плюнул он на них и пошел с миром дальше. В этот раз он сделал привал на обед. Смотрит в мешок и думает, что же с этим делать? И стал он картошку друг о друга тереть, да так тер, что руки аж задымились и разомкнув их он увидел её. Да именно её, картошку фри. Поняв всю гениальность своего изобретения, Петр первый с гордостью продолжил нести мешок с картошкой. Ласково он называл ее картошечка. Придя домой в Россию матушку, он увидел, как сильно она отличается от Европы. Ни одного кафе, ни одной гостиницы. И поэтому он решил пойти сразу домой. Наутро его подданные пришли к нему в покои. Перед ними предстала такая картина. Великий русский царь спал в обнимку с мешком в каких-то непонятных лохмотьях. Будить они его не стали. Проснувшись к обеду, он почувствовал голод и холод. И сразу понял, что он в России. Положив свою любимую картошечку на кровать, он решил переодеться. Надев пижаму и ночной колпак. Спустившись в гостиную, где его ждали слуги,он торжественно объявил о своём приезде из Европы. Подданные начали расспрашивать его о технологиях заморских. Он сразу, взлетел в свою комнату, как молодой чайка. И с блаженной улыбкой вернулся с мешком картошки. Впоследствии он рассказал о технике приготовления картошки фри. Но он ещё не знал, что против него готовиться заговор…

Мужчины пудрили волосы и брили лица

Теперь дворяне и горожане мужского пола носили короткий прилегающий кафтан и камзол, кюлоты - короткие мужские штаны. Слово это французское - имненно Франция была основной законодательницей мод того времени. К кюлотам полагались длинные шелковые чулки белого цвета и башмаки с пряжками. На втором месте после тупоносых туфель с пряжками были сапоги-ботфорты с широкими раструбами в верхней части голенища. Петр сам носил ботфорты, которые, по слухам, сшил себе сам... На голове модники того времени носили белый парик - он долго держал форму и придавал владельцу представительный вид. Те, кому скрывать лысину было ненужно, просто пудрили собственные волосы. Лицо, разумеется, брили - никаких бород.

Женский костюм - приталенный силуэт и широкие юбки

Лиф (или корсаж) женского платья с глубоким декольте плотно облегали плечи, грудь и талию дамы, а внизу, к бедрам, юбка сильно расширялась. Широкие юбки были на каркасах - панье , а позже фижмы. Иногда платья украшались шлейфами, и эти шлейфы, наряду с высокими каблуками у туфель доставляли барышням приличные неудобства. Весь наряд в целом не добавлял даме грациозности и кружиться в танцах им было непросто. Непросто было даже просто присесть... Представительницы прекрасного пола тоже нередко носили парики, а также шляпы.

Женщины старательно меняли свою внешность

На лицо наносили яркую косметику (румяна и белила), ведь при свечах лица бледнеют. Вошел в обиход язык «мушек» - искусственных родинок из тафты или бархата. Место на лице, куда наносилась мушка, было не случайным и было тайным посланием. Мушка в углу глаза означала: «Я вами интересуюсь», на верхней губе - «Я хочу вас поцеловать» и так далее. Также невербально общались с помощью вееров - они тоже стали модны.

У новых костюмов появились карманы

До сей поры карманов на одежде не было: ножи и необходимые бумаги носили а голенищем сапога, деньги иногда прятали за щеку. А вот на новых нарядах карманы были предусмотрены и, конечно же, сразу стали наполняться содержимым. Сам Петр в карманах своего кафтана носил записную книжку, готовальню с чертежными инструментами, коробочку с нитками и иглой.

Новая форма общения - ассамблеи

Похвастаться новыми нарядами знатные модники могли на ассамблеях. Эти собрания носили и развлекательный характер, но могли послужить и делу: в непринужденных беседах обменивались новостями, а в серьезных разговорах обсуждали важные дела. Ассамблеи заменили пиры, на которых преимущественно ели и выпивали. Здесь же преобладали общение, игры и танцы: полонез, менуэт, контрданс, англез, аллеманд. Хозяин дома, в котором проводилась ассамблея, должен был известить письмом или иным способом, куда следует приходить желающим. Раньше четырех часов встреча не начиналась, позднее десяти не заканчивалась, гости приезжали, когда пожелают. К слову, раньше мужчин принимали отдельно от женщин, а теперь прекрасный пол участвовал во встречах наравне с сильным полом.

У самого Петра было всего два парадных костюма

Вообще у Петра отмечали некоторую небрежность в одежде. Из своих выходных костюмов он чаще всего носил мундир капитан-бомбардира Преображенского полка или простой темный кафтан. Главным в одежде для него было удобство. Поэтому кружевных манжет он не любил - они мешали работать. А вот к выбору белья подходил более тщательно, предпочитая тонкое полотно.

Доподлинно известно, что царь Петр I отличался не только прогрессивными взглядами на государственность, но и неуемным женолюбием. По словам современников, самодержец старался не пропустить ни одной смазливой особы женского пола и, якобы, вел специальный «постельный реестр», куда заносил имена тех, кто вскорости непременно должен оказаться в его постели и тех, кто уже там побывал. В числе прочих в этом списке была и дворянка Мария Гамильтон. История жизни этой молодой женщины хранит немало тайн многие из которых скорее всего так никогда и не будут раскрыты.

Молоденькая фрейлина
Точная дата рождения Марии Гамильтон неизвестна, зато мы знаем, что при дворе Петра I юная Мария появилась в 1709 году. Юный возраст означал в то время не более 16 лет отроду. Красивую девушку хорошего происхождения приняла в свой штат жена Петра Первого Екатерина Алексеевна и сделала ее своей фрейлиной.
Предки Марии Даниловны Гамильтон происходили из боковой ветви крупного старинного шотландского дворянского рода. Часть Гамильтонов из многочисленного клана, спасаясь от бесконечных войн между Англией и Шотландией и следовавших за ними жестоких политических репрессий, покинули острова и перебрались в далекую, холодную и загадочную Россию. В то время в Москве сидел на троне Иоанн Васильевич IV, прозванный Грозным. Он любил и жаловал многих иностранцев, поэтому принял лишившихся родины Гамильтонов ласково и дал им приют. По прошествии длительного времени шотландские Гамильтоны обрусели, породнились со многими русскими дворянскими фамилиями, и их потомки занимали различные должности на государственной статской службе, в армии и при дворе.

В постели монарха
Оказавшись при дворе Мария Гамильтон сделала все, чтобы Петр Первый ее заметил. Так и получилось. Вскоре молоденькая фрейлина оказалась в постели монарха.
Однако Петр недолго пылал страстью к очередной возлюбленной. Царь был слишком непостоянен, чтобы хранить верность даже первой красавице двора. Добившись своего, Пётр быстро охладел к молодой девушке и перестал ее замечать. Однако мириться с ролью отвергнутой любовницы Мария не пожелала. Она старалась как можно чаще попадаться на глаза царю. Чтобы вероятность встреч была большей Гамильтон сошлась с императорским денщиком Иваном Орловым.

Роман с денщиком

Нужно заметить, что в то время денщики при дворе были очень влиятельные люди. Их набирали из незнатных, но красивых и видных дворян. Они исправляли самые различные обязанности: должны были служить при дворе, исполняли роль палачей, секли палками сенаторов и знатных вельмож, а также разведывали о действиях генерал-губернаторов и военных начальников.
Итак, денщики при дворе в то время имели большую власть и для знатной дамы было не унизительно сойтись с таким человеком, тем более, если он был молод, красив и был страстным любовником.
Увы, в данном случае развязка была трагической…

Кража драгоценностей

Гамильтон и Орлов встречались тайно. Их связь продолжалась несколько лет. В 1716 году царь с супругой поехали в Европу. Любимая фрейлина царицы и денщик
Орлов отправлялись за границу в царской свите. Путешествие было долгим, и Пётр часто приказывал останавливаться на день, чтобы беременной Екатерине Алексеевне можно было отдохнуть. Придворные не теряли времени. Они развлекались, пили и заигрывали с местными девицами. Не остался в стороне и Иван Орлов.
С каждым днём он становился равнодушнее к Марии, часто оскорблял ее и даже избивал. Та, чтобы как-то задобрить возлюбленного, стала красть драгоценности царицы, продавая их и покупала Орлову дорогие подарки.
Затем Мария забеременела. По показаниям горничной, две предыдущие беременности ей удалось прервать, первую в 1715 году, лекарствами, которые она брала у придворных лекарей, говоря что ей нужны средства «от запору». Мария скрывала свой живот, и родив младенца, 15 ноября 1717 года тайно утопила его. При помощи служанки Катерины Терповской она скрыла следы преступления. Но совершенно неожиданно все дело выплыло наружу.

Под подозрением

В 1717 году из кабинета государя пропали важные бумаги. В причастности к этому происшествию заподозрили дежурившего в тот злополучный день царского денщика Ивана Орлова. В политическом сыске Петр I был весьма скор на руку и неимоверно жесток. Денщика тут же, не дав опомниться, потащили на допрос с пристрастием. Насмерть перепуганный Орлов кинулся самодержцу в ноги и слезно покаялся в грехах. Повинился он и в тайном сожительстве с бывшей фавориткой Его Величества фрейлиной Марией Гамильтон.
Царь тут же припомнил, что незадолго до происшествия с бумагами, при чистке одного из дворцовых нужников в выгребной яме нашли трупик младенца, завернутый в дворцовую салфетку. Сурово сдвинув брови, он повелел:
- Фрейлину Гамильтон немедля взять!

Первые узники

Марию и Орлова перевезли из Москвы в Петербург и заключили в Петропавловскую крепость. Они стали едва ли не первыми заключенными свежеотстроенной тюрьмы. Пошли расспросы и пытки. По подозрению в убийстве младенца и краже у Императрицы драгоценностей Марию пытали два раза.
Вскоре была вызвана на допрос горничная, от которой следствие и узнало об убитом младенце: «Сперва пришла Мария в свою палату, где она жила и притворила себя больною, и сперва легла на кровать, а потом вскоре велела мне запереть двери и стала к родинам мучиться. Вскоре встав с кровати, села на судно и, сидя, младенца опустила в судно. А я тогда стояла близ нее и услышала, что в судно стукнуло и младенец вскричал… Потом, став и оборотясь к судну, Мария младенца в том же судне руками своими, засунув тому младенцу палец в рот, стала давить и придавила».
Потом Гамильтон позвала мужа своей горничной, конюха Василия Семенова, и отдала ему труп выбросить.
Сам Царь стал допрашивал свою бывшую любовницу. В ходе допросов Мария держалась стойко и всячески выгораживала Ивана Орлова. Девушка призналась и в воровстве, и в убийстве, но против Орлова показаний не дала, даже под пыткой утверждала, что он ничего не знал ни про кражи, ни про убийство дитя…

По окончанию допроса Петр Первый вынес свой вердикт: «Великий государь царь и великий князь Петр Алексеевич всея великия и малыя, и белыя России самодержец, будучи в канцелярии Тайных Розыскных дел, слушав вышеописанные дела и выписки, указав по именному своему великого государя указу: девку Марью Гамильтон, что она с Иваном Орловым жила блудно и была от него брюхата трижды и двух ребенков лекарствами из себя вытравила, а третьего удавила и отбросила, за такое душегубство, также она же у царицы государыни Екатерины Алексеевны крала алмазные вещи и золотые (червонцы), в чем она с двух розысков повинилась, казнить смертию. А Ивана Орлова свободить, понеже он о том, что девка была от него брюхата и вышеписанное душегубство детям своим чинила, и как алмазные вещи и золотые крала не ведал - о чем она, девка, с розыску показала имянно».

Мария Гамильтон была обезглавлена на Троицкой площади. Приговор был достаточно гуманным, так как по Уложению 1649 года «детоубийцу положено было живой закапывать в землю по титьки, с руками вместе и топтать ногами до смерти». Мария пошла на плаху в белом платье украшенном черными лентами. По некоторым указаниям, в ходе казни в России впервые был применен меч вместо топора. Петр выполнил данное девушке обещание, что палач к ней не прикоснется. После казни царь поднял отрубленную голову и поцеловал ее. Затем, как ни в чем ни бывало объяснил присутствующим анатомическое строение этой части человеческого тела. Затем поцеловал ее еще раз, бросил на землю и уехал.

Орлов, признанный невиновным, был освобожден задолго до казни Марии Гамильтон. Затем его пожаловали в поручики гвардии. Ну а тайну «девки Гамильтон» никто так никогда и не разгадал. Почему эта женщина поступила столь благородно, выгородив предавшего ее человека? Отчего Петр, продержав бывшую фаворитку полгода в темнице Петропавловской крепости, так и не отменил свой жестокий приговор?
По некоторым указаниям, непреклонность Петра была связана с тем, что младенцы Гамильтон с таким же успехом могли быть зачаты и им. Поговаривали, что ребенок, задушенный Марией, был от Петра, и тот, зная эту тайну, не мог простить любовнице убийство его сына.

Заспиртованная голова

Кстати история Гамильтон не окончилась казнью. В конце XVIII века княгиня Екатерина Дашкова, проверяя счета Российской Академии наук, наткнулась на необыкновенно большой расход спирта, и заподозрила хранителя в злоупотреблениях алкоголем. Но вызванный к начальству смотритель Яков Брюханов оказался сухоньким старичком, рассказавшим, что спирт употреблялся не сотрудниками Академии, а на научные цели - для смены раствора в больших стеклянных сосудах с двумя отрубленными человеческими головами, мужской и женской, около полувека хранившихся в подвале. Он также рассказал, что «от одного из своих предшественников слышал, будто при государе Петре I жила необыкновенная красавица, которую как царь увидел, так тотчас и повелел обезглавить. Голову поместили в спирт в кунсткамере, дабы все и во все времена могли видеть, какие красавицы родятся на Руси». А мужчина по словам смотрителя якобы был неким кавалером, пытавшимся спасти царевича Алексея. Дашкова заинтересовалась историей, подняла документы и выяснила, что заспиртованные головы принадлежат Марии Гамильтон и Виллиму Монсу (брату Анны Монс, казненному Петром Первым за то, что тот был в фаворе у Екатерины I). Головы осмотрела и императрица Екатерина II, подруга Дашковой, после чего приказала их закопать в том же подвале».