Мистика армейская. Страшная история про бабку произошла со мной в армии "на посту"

Доброго времени суток, дорогие читатели, хочу сразу сказать, что я не верил во все это сверхъестественное до того момента. История, произошедшая со мной, реальна и не поддается никакому объяснению, как бы я ни искал логические объяснения этому. Было мне 20 лет, после окончания университета я, как и все студенты, был призван в армию, дабы отдать долг стране, но, так как я закончил ВУЗ и проучился на военной кафедре, в армию я пошел в звании лейтенанта.
Попали я и еще двое моих сокурсников в часть, которая находится на юге Азербайджана, номер части и место нахождения я писать не буду, скажу лишь то, что этот район находится рядом с курортной зоной. Так вот, наша воинская часть находилась метрах в ста от старой полуразрушенной части внутренних войск. Заброшенная воинская часть была почти в руинах, но казарма, пищевой блок и пара складских комнат еще остались. Я как лейтенант имел под своим командованием небольшой отряд из девяти рядовых и одного сержанта ВВ.
Кстати, при первом заходе на заброшенную часть мне стало не по себе: все разбито, повалено, сломано, повсюду осколки от окон, ну, реально стало как-то не по себе, и чувство такое неприятное появилось, даже в дневное время суток. Так как это стратегический военный объект, его должен охранять либо патруль, либо дежурный, который меняется через каждые 2 часа.
Мне до этого рассказывали всякие страшилки, мол, там, в 76-ом году, в казарме одновременно на потолочной балке повесились 40 солдат в одну ночь: рассказывали, что там — призраки и фантомы, и другую чушь такого содержания, ну, как-то я реально к этому всему относился с усмешкой, что ли.
Хочу вам описать часть, чтобы вы, дорогие читатели, имели небольшое представление: плац — посредине части, казарма находилась в дальней стороне части, мед пункт — по правой стороне КПП. То есть она была не такой большой, ну, и не маленькой, как вы поняли.
Было 10 часов вечера, когда я стал будить рядового, чтобы тот заступил на пост; солдаты служили до моего прихода, ну, месяцев 5, не больше.
Просыпается он с испугом, в стойку смирно; отдаю приказ одеваться и выступать на боевой пост, — того как ошпарило: он стал молить меня не выходить на пост, стал сливать все на здоровье, якобы плохо себя чувствует, всяческими путями пытался уйти от несения службы.
Ну, у меня такое не прокатит, я умею убеждать — выдвинулись. Так как идти от нашей части до той злополучной метров 100, завязался разговор. Рядовой пытался до последнего момента не принимать пост. Господи, что он только ни предлагал, что только ни рассказывал, умолял дежурить с ним, в противном случае, после моего ухода обещал оставить пост и убежать. Решил я подежурить с ним, да и на тот момент столько переживаний было, что спать вообще не хотелось.
Да, забыл сказать, когда выходил из комнаты отдыха, там было пару офицеров, один из которых являлся и местным жителем, и сверхсрочно служил в части. Говорит в след: «Удачи тебе, только ты, — говорит, — смотри не обделайся». Слова задели, конечно, ну, как задели, стало неприятно. Я кивнул и сказал: «После поговорим», — и покинул помещение.
Вернемся к тому, что рядовой упрашивает, чуть ли не плачет. Честно говоря, подсознательно я подумал: «С чего он так убивается, не может же быть такого, чтобы из-за 2-х часов поста человек так себя унижал и готов был сделать буквально все, дабы не стоять на посту», — пронеслось у меня в голове, да и Бог с ним.
Подошли к месту старого КПП, какая-то возня послышалась в комнате КПП. «Крысы», — подумал я, но, честно говоря, дернуло от неожиданности.
Стоять нужно было в метрах 10 от контрольных ворот (КПП). В комнате было очень грязно: ни сидеть, ни стоять было негде. Итак, стоит мой гаврик, ну, и я с ним, и просто мне стало интересно, чего ради он так убивался.
Стоим, а темень страшная, ну, не считая света от лампы, которая висит на столбе: единственный источник света. Ну, понятное дело, есть фонари у нас, но все же казарма не освещается, только небольшое пространство — и все. Я слышу, как во дворе части течет вода из крана: струйка небольшая, но эхом отдается, и слышно прилично. Я прошу его сходить и закрыть кран, чтобы не действовало на нервы, — тут чуть ли не в ноги мне: «Не пойду. Убей, не пойду». Я оробел, честно говоря, и уже отдал приказ: «Встал, пошел, закрыл!» Ну, кран не так далеко, хотя его не видно, так как темень ужасная. Он врубает фонарь и медленно, будто на расстрел, плетется в темноту. При этом он говорит со мной, мол, Вы тут видите меня? Я его, естественно, веду светом фонаря. «Да, я вижу тебя, иди закрой, я тут — не бойся».
Слышу, как закрывает он вентиль, судя по звуку тот уже был ржавый, потому что с таким скрипом и скрежетом. «Закрыл?», — крикнул я. «Да-да», — прокричал он, и вижу, как бежит обратно. Смотрю, он весь мокрый: так вспотел, будто только с марш-броска, одышка такая у него была. «Странно, — подумал я, — так разве можно бояться?»
Ну, закурили, стоим под светом лампочки, я даже на время посмотрел: было 22:50. Курим, доносится вой собак и сов, и мы как два тополя на Плющихе. Слышу: скрежет того самого крана, — и потекла вода опять, тонкая струйка. Его бросило в пот, у него такие глаза стали большие, он смотрит на меня, во рту сигарета. Я, недолго думая, говорю: «Ты что, кран нормально закрыть не можешь, дурья твоя башка?», — он в ответ — ни слова, простое молчание, и ни звука. Я начинаю нервничать, честно говоря, и думаю: «Ну, наверно, он так торопился, что плохо завинтил», — бывает, когда торопишься, делаешь все не так.
Я ему выдаю: «Давай обратно, и завинти, как положено». Он — в слезы, и на этот раз, молит.
Пришлось мне самому пойти. Ну, реально всматриваешься в темноту, и так жутко становится, тем более, что даже днем там неприятно находиться, а тут, представьте, ночь — хоть глаз выколи. Поплелся теперь я, конечно, страшно, но я — командир, я — пример, а у самого мысли разбрелись, собраться не могу, но надо. Дошел до крана; включив фонарь, вожу светом по части хаотично в разные стороны, ну, а рядовой мне кричит: «Я тут Вас прикрываю!» Прикрывает он меня, только мне от этого прикрытия не легче, ну не суть. Я просто закрыл и выбил штык-ножом вентиль. Обратно я шел быстрым шагом, так как находился спиной ко всей этой темноте и мраку. Дошел до гаврика и говорю: «Вот так надо делать». Тут он мне: «Вы молодец, не побоялись». Отвечаю: «А чего бояться-то, это все выдумки и бред про призраков и духов», — и в этот момент дверь КПП с такой силой хлопнула, — я реально подпрыгнул. Она в метрах 7 — 10 — такой шум, я отпрыгнул. Этот с предохранителя снял и стоит белый-белый. Я уверен, что выглядел не лучше. И тут он шепотом говорит: «Не надо так говорить, что все это бредни». Я отвечаю шепотом так же, как он ко мне обратился: «Не буду». Дверь качается и тихо ударяется о стойку железную. Набрался смелости, подошел и прикрыл ее, плотно посадив на место дверного проема.
Даже как-то промелькнула мысль: «Она же так плотно сидит, а ветра нет», — ну, вы понимаете, пытался всячески гнать эти мысли из головы.
Прошло минут 10, и тут началось: скрежет того самого крана, вентиль которого у меня в кармане. Недолго думая, навожу свет фонаря на приблизительное место расположения крана, — и тут сразу скрежет прекращается. Я начал ругаться, подумав, что меня пытаются разыграть. Я стал грозить, что открою огонь на поражение (кстати, те кто служил, прекрасно меня поймут: стратегический объект, — и я имею право открыть огонь на поражение). Так я в истерике кричу-ору в темноту. Как я только не ругался, что я только не кричал, итог — ноль: ничего-никого, но стали доноситься шумы. Солдат просит замолчать, я стал приказывать ему стрелять в темноту. Слава Богу, он не послушал меня. Меня просто охватила паника, начали доноситься стоны, реальные стоны. Я не мог понять, откуда, кто, — их было так много, мы попятились назад, метров на 30 отошли, все стало тихо и спокойно.
Пришло время менять караульного, я его не отпускаю: «Стой со мной, мы не уйдем, пока я не узнаю, что вы тут задумали». Я невольно подумал: «Я новый офицер — рассказали байку и стали пугать. Незатейливое такое занятие». Ладно, но как можно открыть кран без вентиля, ржавый и покореженный. Да, ладно, можно и это сделать, но нереально скрыться за 1-2 секунды, пока я наводил фонарь на место… и стоны с каждой из комнат части… Нельзя сказать, что их было слышно так отчетливо, но услышал не только я, но и рядовой. У меня все путалось в голове.
Вдруг со стороны нашей части донесся голос, мол, представился лейтенант такой-то, — я и мой солдат забыли про все законы военные («стой, кто идет», предупредительный и т.д.) Я узнал, и это меня так обрадовало. Как и говорил выше — это был тот самый офицер, который жил в этой местности. Реально я был рад его видеть. Фарид (его так звали) видел наши лица, холодный пот, который буквально искупал меня. Единственная фраза, которую он сказал: «Я же говорил, а ты не хотел верить». Я пытался держать себя в руках, но всему есть предел, и, видимо, этот предел у меня был исчерпан. Мы втроем были свидетелями, как на плацу в половине первого донеслись шаги. Ничего не было видно, но шаги были отчетливые, доноситься с нашей части они не могли, так как было время отбоя. Знаете, я даже перестал искать в голове логическое объяснение всему происходящему.
Фарид смотрел в темноту и спокойно реагировал. В нем я не видел ни паники, ни чувства страха. Я так сильно сжимал штык-нож и фонарь, что у меня затекла рука. Буквально минут через 5 все закончилось, шаги прекратились, стонов больше не было и двери закрылись, как и были закрыты до того самого момента, когда все началось. Ах да, и вода прекратила течь.
Мы втроем смотрели в темноту, и я представлял, как, наверно, мучатся те 40 солдат и по какой причине все это с ними произошло. Страх остался, но он уже не овладевал мной, мне было просто до боли жаль те души, которые маются и не могут найти себе покоя. Я думал, что могло бы их подтолкнуть на такой поступок, взять такой ужасный грех на душу и вечно бродить по комнатам части. Так как я православный человек, я предложил попросить батюшку очистить место от духов или прочитать молитвы, дабы успокоить души умерших. Фарид, возвращаясь, сказал, что бесполезно. После того как вернулись, я крепко заснул (проспал весь день, странно, что командир ни слова мне не сказал), как и тот рядовой, который был со мной в ту ночь.
После я говорил с командиром части по этому поводу. Он усмехнулся, такая улыбка: «Эх, мальчишка». Дело в части N закрыто, никто ничего не знает, так как отчеты и архивные данные сгорели во время пожара. Вот так вот!
Знаете, в ту ночь я изменил свое мнение о сверхъестественном, я понял, что не все так просто и складно в нашей жизни, как нам хотелось бы думать. Да, меня и моих солдат больше не посылали на тот пост, но я часто проходил мимо того места и бросал свой взгляд на здания, на плац. Увольняясь, я пошел туда и попросил прощения у солдат, которые по непонятной причине отдали свои жизни, по своей или не по своей воле. Тайну произошедшего 04.01.1976 г. не узнает никто.
Спасибо за то, что прочли, всего вам доброго. Простите, если что не так, рассказал все, как было или, правильней сказать, все, что помнил.

1. Нацистские детские фабрики

Давайте начнём наш рассказ с фотографии этого, выведенного путём селекции арийского дитя, которое проходит нацистский обряд крещения, во время которого эсэсовец держит над ним кинжал, а мать даёт клятву верности нацистским идеалам:

А теперь добавим масштабности: этот младенец был одним из многих тысяч младенцев проекта «Lebensborn». Не каждый ребёнок рождался на нацистской детской фабрике – некоторых малышей похищали и только растили там.

Нацисты считали, что в мире маловато арийцев с голубыми глазами и светлыми волосами. В общем, тот же парень, что руководил Холокостом, утвердил программу «Lebensborn» по разведению чистокровных арийцев для пополнения нацистских рядов, а размещать их предполагалось в шикарных домах, обставленных вещами, украденными у убитых евреев.

Всё началось с поощрения смешения эсэсовцев с коренными жителями оккупированной Европы. И под «смешением» в данном случае понимается «секс». Главное, чтобы при этом обеспечивался рост поголовья нордической расы. Беременным незамужним девушкам, согласно программе «Lebensborn», предоставлялись комфортабельные дома, где они могли рожать и растить своих деток. Благодаря вниманию и заботе в годы войны, таким образом, было выращено 16-20 тысяч нацистов.

Однако потом оказалось, что принятых мер недостаточно, и тогда фашисты стали силком забирать всех детей с правильным цветом волос и глаз, каких могли обнаружить. Чести ради заметим, что некоторые из присвоенных детей являлись сиротами. Отсутствие родителей и светлый цвет кожи, конечно, не бог весть какие оправдания нацисткой деятельности, но, по крайней мере, этим малышам был гарантирован кусок хлеба в то непростое время.

Некоторые родители «добровольно» отдавали своих детей, например, чтобы не попали в газовую камеру. Ну а остальных, самых голубоглазых (как Дэниэл Крэйг) просто отбирали. Никаких генетических тестов не проводилось – лишь частичный осмотр. Подходящих включали в программу или отдавали в немецкие семьи, а не подходящих отправляли в концентрационные лагеря. Поляки полагают, что таким манером Польша лишилась целых двух ста тысяч детей, но вряд ли когда-то узнаем точную цифру, ведь многие юные поляки благополучно ассимилировались в хороших немецких семействах.

2. Ангелы смерти из Нагирёва

На самом деле, фашисты не были монополистами в области извращённых военных ужасов. В конце концов, чтобы быть преступником, не обязательно служить в армии, о чём свидетельствует история о милых венгерских женщинах – воительницах домашнего фронта, тайно и организованно отправивших на тот свет три сотни человек.

Всё началось во время Первой мировой войны, когда некоторые одинокие венгерские жены из небольшой деревни Нагирёв начали крутить шашни с военнопленными союзнических армий, содержавшихся неподалёку. Вполне нормально. Девушкам нравилось. Однако когда их мужья стали возвращаться с войны, начало происходить что-то нехорошее. Отслужившие солдаты помирали один за другим. Именно из-за этого деревню прозвали «районом убийств». Ну и из-за несимпатичных тёток тоже.

Череда убийств началась в 1911 году, когда в деревне появилась загадочная повитуха. Именно повитуха Фузекас помогала Негирёвским жёнам, временно оставшимся без мужей, избавляться от нежелательных последствий контактов с военнопленными из стран-союзников. А когда мужья стали возвращаться с войны домой, Фузекас предложила вываривать бумагу для уничтожения мух с целью получения мышьяка, а затем добавлять его в пиццу или пончики, предназначенные для тех самых мужей.

Кстати, безнаказанно совершить такое количество убийств им удалось благодаря покровительству деревенского чиновника (кузена повитухи), который во всех официальных документах, касающихся жертв отравительниц, писал «не убит».

Способ был настолько доступным, что каждая небольшая проблема стала решаться с помощью тарелки мышьякового супа (вы ведь тоже подумали, что продавец липкой бумаги от мух мог что-то заподозрить). Когда соседние города разобрались в ситуации, пятидесяти женщинам уже удалось довести счёт до трёх ста человек, включая своих родителей, любовников, тёть, дядь, соседей и даже детей. А всё из-за локального поветрия нелепой моды (сродни штанам «а-ля Эм Си Хаммер») травить людей по любому поводу.

3. Американские солдаты использовали части человеческих тел в качестве трофеев

Прежде, чем поведать вам о том, что прадедушки и прабабушки нынешних американцев, принимавшие участие во Второй мировой войне, собирали отрубленные головы японцев как трофеи (ой, уже поведали), необходимо разобраться с контекстом тех событий.

Во-первых, мозги всех участников конфликта были промыты, чтобы противник не воспринимался в качестве человека. Теперь добавьте шок после Перл-Харбор и ежедневные ужасы войны, воздействующие на психику молодых людей… Нет-нет, мы не извиняем их – это присказка такая. Речь пойдёт об «охотничьих лицензиях», которые распространялись среди американцев призывного возраста. Почитаем:

Сезон открыт

Без ограничений

Сезон охоты на японцев

Боеприпасы и экипировка – бесплатно!

Вознаграждение охотникам

Вступайте в ряды Морской пехоты США!

Стоит ли удивляться тому, что во время сражения Гуадалканал американские солдаты принимались срезать на сувениры уши японских солдат, едва их мёртвые тела касались земли. Уши носили на поясах, из зубов делали ожерелья, черепа отправляли домой почтой в качестве памятных подарков. Проблема стала настолько серьёзной, что командование армии в 1942 году вынуждено было издать указ о недопустимости присвоения частей тела противника в качестве трофеев. Но меры запоздали. Солдаты уже освоили технологию очистки черепов.

И фотографии с ними получались очень даже прикольные.

Поведенческий стереотип использования японских костей для забавы уже прочно укоренился. Сам Рузвельт вынужден был отказаться от ножа для писем, изготовленного из кости японской ноги. Было похоже, будто вся страна сошла с ума. Единственным лучом света в этом тёмном царстве национального позора стала реакция читателей журнала «Life», возмутившихся не только тем, что эти фотографии вызовут волну отвращения и гнева в Японии (а так и было), но и общим количеством этих фотографий. Американцы думали, что они лучше. Оказалось не так.

В общем, помимо Леди Гаги и гомосексуалистов в военной форме, американским детям в разговоре с дедушками стоит избегать также и темы сувениров, привезённых с Тихого океана.

4. Ирма Грезе – гиена Освенцима

Что в концентрационном лагере способно ужаснуть даже подготовленного человека? Вы уверены, что хотите узнать?

Хотите-не хотите, а мы расскажем. Следующая история – об Ирме Грезе, нацисткой надзирательнице, испытывавшей сексуальное возбуждение во время пыток людей. Ну очень сильное возбуждение.

Внешне Ирма Грезе являла собой мечту арийского подростка: соответствовала нацистским стандартам красоты, была идеологически подготовлена и физически крепка. Внутри она была бомбой замедленного действия, готовой взорваться в любую секунду. Возьмите за основу это…

… но добавьте усыпанный драгоценными камнями кнут, пистолет и свору полуголодных собак на поводке, готовых исполнить любую команду хозяйки. Представьте, как эта женщина стреляет в людей по своему капризу, хлещет военнопленных ремнём и пинает сапогами, когда те упадут. И от всего этого она получает сексуальное наслаждение.

Ирма Грезе обожала свою работу. Она испытывала оргазм, например, рассекая кнутом грудь женщин-заключённых до крови. Когда раны воспалялись из-за инфекции, и требовалось оперативное вмешательство (а операции проводились без анестезии), она присутствовала в операционной, оргазмируя так, что «из уголка её рта начинала течь слюна».

Ирме было всего 22 года, когда её осудили и повесили. В том возрасте, когда большинство из нас не знало, что делать со своими дипломами, Ирма дала новое определение слову «кошмар».

5. Инцидент на Чичи-Джиме

Во время Второй мировой войны девять американских лётчиков были сбиты над японским островом Чичи-Джима. Один из них был подобран подлодкой «Finback», остальные попали в плен. Согласно свидетельствам, все восемь были казнены (некоторые – самурайским мечом). Это по меркам военного времени вполне обыденное дело. А вот то, что случилось после – нет.

Как нам удалось установить, война проделывает странные вещи с человеческим мозгом. Вполне возможно, что все участники боевых действий, были вполне нормальными людьми, до того как повоевали. Помните это.

Итак, история гласит, что офицеры японской армии устроили вечеринку совместно с флотскими, но на самом интересном месте кончилась закуска. Поэтому один из офицеров приказал подчинённому принести немного «кимо» из свежей могилы. «Кимо» означает – «плоть», а конкретнее – «печень». Подчинённый выполнил приказ, и поджаренная печень заняла достойное место на столе среди саке и прочих вкусностей.

Очевидно, находясь под впечатлением, офицеры японских ВМС начали казнить и подавать к столу пленных американцев, чтобы не ударить в грязь лицом перед армейскими. И самое удивительное то, что это ещё не самое плохое.

Некоторые из военнопленных были казнены до употребления в пищу. Другие – нет. Их конечности отрезали и тут же ели, ведь на острове не было холодильников для хранения человеческого мяса.

И ещё один момент. Помните того пилота, который не попал на японскую вечеринку, будучи подобранным подводной лодкой?

Его звали Джордж Буш старший

В 1989 году в газете "Неделя" биолог Александр Арефьев утверждал:

«...полтергейст явно тяготеет к тихой, уютной домашней обстановке, часто в старых домах, с наличием подслеповатых и чудаковатых бабушек и дедушек. Сами собой зажигаются плиты, включаются выключатели, открываются замки, защелкиваются щеколды и так далее. Не дай бог такому «полтергейсту» оказаться у пульта ядерного реактора или боевой ракетной установки, на складе горючего или боеприпасов! Но его там нет. Нет его и на заводах: дисциплина, не побалуешь».

Вопреки утверждению господина Арефьева, армейские полтергейсты все же встречаются, как и производственные, несмотря на суровую дисциплину. Самый ранний из известных к настоящему времени армейских полтергейстов пришелся на зиму 1643/44 года, во времена гражданской войны в Великобритании.

Тогда небольшой гарнизон правительственных войск располагался в одном из ирландских замков, и солдатам досаждали полтергейсты, «похожие на тварей в белых рубахах», которые стягивали со служивых одеяла и делали им всякие другие пакости. Один из солдат, спустившись в подвал, как-то обнаружил своего до смерти испуганного нечистью сослуживца на дне бочки со свечкой в руках, после чего весь гарнизон срочно покинул это жуткое место...

Можно вспомнить и полтергейст 1722 года в санкт-петербургской Троицкой церкви, где шумные духи шалили в присутствии солдат-часовых. А 10 января 1906 года начались «беспокойные явления» в армейской крепости Венсен, расположенной у въезда в Париж.

Там среди казарм стоял оружейный склад, в одном из помещений которого жил сторож. В 4 часа утра он был разбужен шумом из кирпичной стены. Потом странные звуки стали слышаться каждую ночь, причем в одни и те же часы. Сторож доложил об этом начальству. Приезжали высшие военные чины, но их вмешательство ничем не кончилось. Беспорядок продолжался, несмотря на все строгости.

К сожалению, скудость в описании большинства армейских полтергейстов не позволяет выявить носителя, за исключением вспышки 1990-1991 годов в болгарской армии.

Она подробно описана в болгарском журнале «5 Ф» за 1991 год и в газете «Известия» от 22 февраля 1991 года (статья «Контрразведка ловит «нечистую силу»).

Все началось около половины десятого вечера 18 января 1990 года. Иван Христозков, рядовой одной из воинских частей болгарской армии, усатый, здоровый и широкоплечий солдат, стоял на посту, охраняя вверенный ему важный объект.

Внезапно над одним из близких холмов, на расстоянии около километра, он увидел два светящихся желтым и светло-зеленым цветом шара. Они то приближались к нему на расстояние до 40-45 метров, то удалялись.

Когда они были близко, кожу как обжигало, а в голове возникал какой-то гул. И тут в Ивана ударила кучка мелких камней! Он подумал -друзья пошутили, осмотрелся, но никого не заметил. Гул в голове все усиливался, а откуда-то сверху, из темноты, на него вдруг начали падать камни - один крупнее другого. Иван вызвал дежурного, и тут же на него упал камень размером с гандбольный мяч! Иван, однако, ощутил лишь легкое касание.

Дежурный, решив, что на пост совершается нападение, по сигналу тревоги вызвал на подмогу целое подразделение. Но «нападавших» это не остановило: каска Ивана от ударов камней звенела, как пустой бачок! Солдаты стали цепью прочесывать окрестности. В это время в них со всех сторон полетели камни - сверху, слева, справа. Они даже «прыгали» с земли. По невидимому противнику был открыт огонь. Но камни с большой точностью продолжали попадать в солдат.

На другой день караул по приказу командира остался в помещении. Иван, естественно, тоже. То есть охраняли объект, находясь в помещении. Но обстрел булыжниками возобновился, да с такой силой, что площадка перед караульным помещением оказалась почти завалена камнями. Решили оставить камни до утра, чтобы потом отдать их на исследование. Однако на рассвете все камни непонятно как исчезли. Дежурный доложил, что наблюдал их ровно до 6.00, а затем объект наблюдения словно испарился...

На третий день в акцию включилась военная контрразведка. Зону поиска осветили, как днем. Для захвата назойливого нарушителя были подготовлены транспортные средства. А Ивана поместили в специально сооруженную металлическую будку. Боевыми действиями командовали воинские чины из Высшей военной академии в Софии и военной контрразведки. Солдаты, стреляя, шли цепью. Но «нарушитель» оказался умнее, чем о нем думали. Он затаился.

Лишь Иван видел один из двух светящихся шаров, что появились в самый первый вечер, да на крышу его будки упал булыжник.

Другой, поувесистее - примерно 40x40 сантиметров! - упал на крышу автобуса, где притаились контрразведчики. Он скатился вниз, не оставив ни следа на крыше.

Первая «серия» длилась восемь вечеров, затем все стихло. В августе 1990 года началась вторая. Ивана решили перевести в другую часть, но через три дня все возобновилось и на новом месте. Потом стихло. А в феврале 1991 года вокруг Ивана снова залетали камни!

Когда это случилось в первый раз, мало кто верил в реальность происходящего. Зазвучали обвинения в злоупотреблении алкоголем и даже в сумасшествии. Командир обвинял дежурного, а самого командира в том же обвиняло начальство.

В августе 1990 года, когда все началось во второй раз, решили послать Ивана на обследование в Военномедицинскую академию в Софии. Старшина, который был направлен вместе с Иваном, чтобы лично передать того в руки эскулапов и объяснить причину направления на обследование, едва сам не попал к психиатрам: уж больно необычными были его объяснения...

В Военно-медицинской академии Иван пробыл двадцать дней. О результатах обследования рассказал полковник Эмил Калудиев, заместитель начальника психиатрической клиники академии. Его заключение:

Иван - вполне здоровый во всех отношениях человек. Внимание Калудиева привлекли необъяснимые нарушения в работе аппаратуры во время пребывания Ивана в клинике. Например, не получалась магнитозапись биотоков мозга и сердца Ивана. Калудиев был очевидцем перелета чашки кофе из кабинета врача в палату, где находились он, медсестра и Иван. Многие сотрудники клиники видели подобные же явления. Свидетели, сказал Калудиев, есть и в части, где служил Иван.

Показания этих свидетелей очень интересны. Так, старшина сетовал на то, что солдаты, испугавшись камней, отказались находиться в спальном помещении. Камень, по его наблюдениям, может, падая вертикально, у земли изменить направление полета на горизонтальное и тут же ударить человека в подколенную впадину.

При падении камня на землю, да с силой, он иногда не катится по земле, а как бы приклеивается к ней. В комнате, где жил Иван, влетающими и вылетающими из нее камнями разбивались стекла и стеклянные банки. Иногда переставал работать телефон, прекращалась подача тока.

Другой свидетель, старший сержант, удивлялся тому, как камни могли влетать в закрытое со всех сторон помещение. Его удивило, что был виден только последний момент падения камней. А однажды на плацу при полном безветрии, звеня, каталась туда-сюда металлическая банка из-под ваксы...

А сам Иван говорит, что перед тем, как что-то случится, он испытывает сильный гул в голове. Потом начинаются сюрпризы: вокруг него появляются и падают камни, электролампы, бутылки, кирпичи, куски гипса и асфальта. А однажды на кухне заметили, что утопленная в стол головка гвоздя разогрелась до красноты!

Залили водой, она зашипела и испарилась. А дерево даже не задымилось. Вынули гвоздь, на ощупь он оказался холодным, синего цвета. Удивила Ивана такая особенность полета камней: они могут лететь в человека с очень большой скоростью, но, приблизившись, отклоняются, как бы обходя человека, и летят дальше.

Редакция журнала «5 Ф» задается вопросом: а если вдруг нечто подобное начнется на важном командном пункте армии, напичканном всякой электроникой? Какая же паника там будет вызвана! Теоретически это возможно, а о последствиях страшно и думать.

«Необычно началось это утро для командира роты внутренних войск старшего лейтенанта Ветрова. Из доклада дежурного по роте сержанта А. Ботнаренко он узнал, что ночью подразделение посетила «нечистая сила».

Все началось после отбоя, примерно в час ночи. Общая тетрадь дежурного по роте без видимой причины с шумом выпала из тумбочки. Спальное помещение казармы наполнилось шуршанием и постукиванием. Дежурный и рядовой Тураев с удивлением увидели, как в проходе между кроватями летают... тапочки.

Когда же стали опрокидываться прикроватные тумбочки и разбуженные солдаты начали поднимать головы от подушек, сержант решил доложить о происходящем дежурному по части. Каково же было удивление его и других дневальных, когда они увидели, что телефон слетел на пол да так и остался стоять на острой боковой грани. Трубка при этом не падала.

Выслушав невнятный и сбивчивый доклад испуганного сержанта, дежурный по части капитан В. Иванов поднялся в казарму.

Половина роты уже не спала, шумно обсуждала происшествие. Ничего особенного офицер не увидел и, кроме эмоционального рассказа дежурного, не услышал. Подождав немного, офицер удалился. Свет потушили, солдаты легли в постели.

Не верил в происшедшее дневальный Маркарь, которого разбудили для смены. Но через некоторое время и ему пришлось убедиться в чудесах.

У спавшего на спине рядового Ботизата ноги поднялись вверх под прямым углом и уперлись в кровать второго яруса. Александр продолжал спокойно спать и в столь экзотической позе.

Сильный шум послышался в туалетной комнате. Встревоженные, прибежали солдаты из соседнего подразделения. А кто отодвинул тяжелую задвижку, которой дежурный по роте собственноручно запер дверь? Позже сержант признается, что в коридоре, когда никто не видел, он перекрестился. Не помогло. А когда рядовой Маркарь увидел через решетку комнаты для хранения оружия, что ящики с противогазами примерно на метр оторвались от пола, уверовал в «дьявольщину» и он. Включили полное освещение - ящики плавно опустились на пол.

Снова доложили дежурному по части. На этот раз капитан Иванов поднялся в казарму не один, а с начальником внутреннего караула лейтенантом С. Жур-невичем. Войдя в помещение, офицеры увидели, что все дневальные сгрудились у комнаты хранения оружия, больше половины роты не спит, а в казарме толпятся солдаты из соседней роты. Проверили оружие - все на месте.

Вдруг из туалета выскочили испуганные военнослужащие с криком: «Там мусорницы прыгают!» Из туалета слышался шум падающих металлических урн. Лейтенант Журневич направился туда, но, когда он переступал порог, офицера прихлопнула дверь. Понадобилось значительное усилие, чтобы освободиться.

Поняв, что людей уже спать не уложишь, дежурный по части постарался успокоить солдат. Разрешив не выключать свет, озадаченный, он удалился. Некоторое время все было спокойно. Вдруг на глазах у всех с легким хлопком лопнул один из плафонов. Осколки от него, по словам очевидцев, падали плавно, «как в замедленном кино».

Следующая ночь прошла спокойно. Итак, полтергейст и «барабашки» добрались и до внутренних войск?

В подразделении старшего лейтенанта Ветрова проведено служебное расследование с привлечением врачей медицинского пункта части. Все военнослужащие признаны здоровыми, психических отклонений не зафиксировано. Их служба продолжается».

К сожалению, служебное расследование не выявило носителя всей этой чертовщины - скорее всего те, кто его проводил, не имели об этом ни малейшего представления. Так что невыявленный носитель может еще долго ставить в тупик начальство и сослуживцев.

«Недавно рядовые, находящиеся в карауле по одному из помещений Хамовнических казарм, будучи в добром здравии и трезвом уме, услышали странные шумы, невнятные разговоры и громкий хохот в одном из помещений казармы.

Решив, что кто-то вздумал подшутить над ними, солдаты сломали замок, вбежали в помещение... и никого там не увидели. Между тем странные звуки и смех продолжали раздаваться откуда-то с потолка.

Напуганные этим обстоятельством, караульные в быстром темпе ретировались из помещения и вызвали на подмогу... целый полк солдат. Но когда те вместе с офицерами появились, привидение, вероятно сильно перепугавшись, испарилось. Посмеявшись над «галлюцинациями» караула, которые их товарищи списали на бессонную бурную ночь, проведенную с выпивкой, солдаты и офицеры удалились в казармы.

Ровно через неделю такое же происшествие случилось все в том же помещении, но уже с другим караулом. Призрак выл, гудел и смеялся пуще прежнего. Правда, на этот раз караул, боясь оказаться объектом насмешек сослуживцев, не стал будить полк, а запер злополучную дверь еще на один замок.

Меня зовут Григорий Вакуленко, я служу в украинской армии. Когда я пошёл в армию, я сразу понял, что это моё призвание, я понял, что военный - это моё ремесло. Но когда я начинал, я и представить не мог, что увижу такое... После обучения в армии меня почти сразу же отправили в Чернобыльскую зону отчуждения. Там меня усадили на уютный диван и заставили сидеть, пить пиво и иногда прогуливаться по периметру, чтобы проверить, не пытается ли кто проникнуть через ограду. Вы можете подумать, что это пустяковое дело, за которое ты ещё и получаешь деньги, я тоже так думал, но только первый месяц своей "работы".

2 недели спустя я вечером смотрел фильмы и пил пиво, сегодня было не моё дежурство, поэтому, пока мои товарищи бегали по периметру, я мог расслабиться. Но вдруг где-то в зоне послышался грохот, земля задрожала, а спустя 30 секунд небо осветило ужасным слепящим светом. Все, кто были за пределами здания, мгновенно погибли.

На следующее утро старшие по званию не отвечали на мои вопросы, а остальные, как и я, не понимали, что происходит. Через пару дней нас заверяли, что такого больше не повторится и заставили забыть о том, что произошло.

Но спустя ещё 2 недели в зону вылетел вертолёт, но ни вертолет, ни экипаж в обещанный срок так и не вернулись. Было принято решение отправить группу на поиски, но не хватало одного человека, и почему-то на его место решили взять меня, несмотря на то, что я не совсем ещё опытен в этом деле.

Мы вылетели, и через полчаса удачно добрались до пункта назначения, но как только мы хотели садиться, начало происходить что-то неладное... Сначала вертолёт просто завис в воздухе, пилоты пытались лететь дальше, но некая, огромная сила не давала сдвинуть вертолёт с места. Потом вертолёт с огромной скоростью закрутился, и нас вышвырнуло на 50 метров вперёд. Я и ещё несколько людей выпали из вертолёта ещё до "касания", а остальные разлетелись по сторонам вместе с обломками вертолёта. Со мной выпало ещё 9 человек, местность была ровная, камней мало, поэтому я и 6 моих сослуживцев выжили, но троим не повезло и они упали на камни.

Мы хотели доковылять до базы, но майор запретил, сказал, что до базы мы дойдём в любом случае, а вот командир рассердится, если мы не принесём нужные вещи (как говорил капитан, это некие документы). Мы долго спорили, но наш спор прервал грохот, за которым последовала дрожь земли. Вскоре небо осветило тем самым, невыносимым светом. Мы побежали на фабрику, под которой якобы находилась подземная лаборатория, что и подтвердила герметичная дверь. Майор быстро ввёл код, мы вошли и закрыли за собой дверь. Майор решил, что нам надо разделиться. Первая группа, состоящая из меня, майора и лейтенанта, пошла в левое крыло, а вторая, состоящая из 3 лейтенантов - в правое, а один остался на входе.

Мы шли по длинному коридору, попутно заглядывая в каждую комнату, и в итоге пришли к большой двери. Открыв её, мы вошли в комнату и впали в шок. Здесь повсюду валялись трупы солдат из предыдущей группы. Почти все они были в идеальном состоянии, нашлись лишь некоторые деформированные, но все они были обескровлены. Мы осматривали комнату, как вдруг услышали что-то вроде сопения, мы пошли на источник звука и увидели силуэт человека. Он не откликался на зов или приветствие, после чего мы подошли поближе и он повернулся к нам лицом. Мы не совсем понимали тогда: человек это или нет, он полностью был покрыт волосами, череп круглый, с вытянутым подбородком, глаза красные, на ногах и руках когти, а из подо рта свисали окровавленные щупальца.

Оно отошло, зажалось в угол и стало рассматривать, мы пытались понять, кто стоит перед нами, но если мы были в шоке, то этой твари долго думать было не нужно, она через мгновенье кинулась на нас, схватила майора за горло и убежало в соседнею комнату. Мы побежали за ним, но было поздно, оно уже расправилось с майором. Лейтенант поднял ствол и выпустил очередь в это существо. Оно отшатнулось и пропало, просто взяло и растворилось. Где-то вдалеке послышался грохот, потом автоматные очереди и крики.

Внезапно голова лейтенанта оторвалась от тела и отлетела в сторону. Существо материализовалось из воздуха за моей спиной. Оно смотрело и рычало на меня. Через секунду оно начало становится прозрачным, а вскоре вовсе стало невидимым. Единственное, что напоминало о нём, это красные, горящие глаза и странные звуки, напоминающие тяжёлое дыхание. Я чувствовал то, что оно приближается ко мне, но я быстро оббежал это существо и помчался по коридору. Я слышал эти звуки, я понимал, что оно догоняет и старался бежать изо всех сил.

Но внезапно с другого крыла выбежал лейтенант с другой группы и мы столкнулись. Он бредил, говорил о каких-то летающих шарах, но я взял его за руку и побежал дальше. Тварь уже догоняла, я увидел дверь и побежал к ней, но лейтенант задёргался и вырвался с моей руки. Тварь сразу же накинулась на него и стала разрывать на куски, в то время я забежал в комнату, запер дверь и забаррикадировал шкафом. Я слышал крики лейтенанта, слышал, как тварь высасывает кровь из его тела, слышал, как радостно она причмокивает.

Вскоре в дверь постучали, я услышал голос: "Ау, есть кто? Что тут происходит? Какого чёрта летёха валяется на полу?.." Он не договорил, через мгновенье тварь напала на него, она даже не стала его убивать. Просто свалила на землю и стала высасывать кровь.

Я сижу тут уже 5 часов, тварь поела, отдохнула. Но, похоже, она ещё помнит про меня, да и к тому же, судя по всему, проголодалась. Я слышу, как она ходит и обстукивает стенки, слышу, как ищет способ войти в комнату, как она ищет пустые или некрепкие стены. Но лаборатории всего-то лет 5, стены пока ещё крепкие. Но все же одна вещь меня настораживает, а именно то, что вместо вентиляционной решётки в моей комнате огромная дыра, и сейчас я сижу и молю бога, чтобы оно не додумалось залезть в вентиляцию...

Тесно связанная с подсознанием, с глубинами человеческой психики, мистика преподносит порой такие сюрпризы, что волосы на голове встают дыбом. Было это и во время Великой Отечественной войны. Когда люди находились на волосок от гибели, они понимали: потребность в чуде имеет такую же природу, как воздух и вода, как хлеб и сама жизнь.


Медсестра санитарно-транспортного судна Елена Зайцева.

И чудеса вершились. Только вот доподлинно неизвестно, что лежало в их основе.

Когда время останавливается

Время – самая загадочная физическая величина. Его вектор однонаправлен, скорость, казалось бы, постоянна. А вот на войне...

Многие фронтовики, оставшиеся в живых после кровопролитных боев, с удивлением замечали, что их часы отстают. Медсестра Волжской военной флотилии Елена Яковлевна Зайцева, вывозившая раненых из Сталинграда, говорила о том, что когда их санитарно-транспортное судно попало под обстрел, часы всех медиков остановились. Никто ничего понять не мог.

“Академики Виктор Шкловский и Николай Кардашев высказали гипотезу о том, что была задержка в развитии Вселенной, которая составила около 50 миллиардов лет. Почему же не предположить, что в периоды таких глобальных потрясений как Вторая мировая война не нарушался привычный ход времени? Это абсолютно логично. Там, где гремят пушки, рвутся бомбы, меняется режим электромагнитного излучения, меняется и само время” .

Воевал после смерти

Анна Федоровна Гибайло (Нюхалова) родом с Бора. До войны работала на стекольном заводе, училась в техникуме физкультуры, преподавала в школе №113 города Горького, в сельскохозяйственном институте.

В сентябре 1941 года Анну Федоровну направили в спецшколу, а после ее окончания – на фронт. После выполнения задания вернулась в Горький, а в июне 1942 года в составе истребительного батальона под командованием Константина Котельникова перешла линию фронта и стала действовать в тылу врага на территории Ленинградской области. Когда выдавалось время, вела дневник.

“Сильный бой с танками и пехотой противника, – писала она 7 сентября. – Бой начался в 5 утра. Командир распорядился: Аня – на левый фланг, Маша – на правый, со мной были Виктор и Алексеев. Они за пулеметом в блиндаже, а я с автоматом в укрытии. Первую цепь скосили наши пулеметы, выросла вторая цепь немцев. Деревня вся пылала. Виктор ранен в ногу.

Переползла через поле, утащила его в лес, закидала ветками, он сообщил, что ранен Алексеев. Поползла обратно в деревню. Все штаны порвались, коленки в крови, выползла из овсяного поля, а немцы идут по дороге. Страшная картина – они раскачали и бросили человека в горящую баню, предполагаю, что это и был Алексеев”.

Казненного фашистами бойца схоронили местные жители. Однако немцы, узнав об этом, разрыли могилу и выбросили из нее обгоревший труп. Ночью какая-то добрая душа похоронила Алексеева во второй раз. И тут началось...

Спустя несколько дней из деревни Шумиловки шел отряд фрицев. Только поровнялись с кладбищем, грохнул взрыв, трое солдат остались лежать на земле, еще один был ранен. По непонятной причине сдетонировала граната. Пока немцы разбирались что к чему, один из них охнул, схватился за сердце и упал замертво. А был он рослый, молодой и совершенно здоровый.

Что это было – сердечный приступ или что-то иное? Жители маленькой деревушки, что на реке Шелонь, уверены: это была месть фашистам погибшего бойца. И как подтверждение тому, еще одна история. На кладбище рядом с могилой Алексеева в годы войны повесился полицай. Может, совесть замучила, может, с перепоя. А вот поди ж ты – не нашел другого места кроме этого.

Госпитальные истории

Елене Яковлевне Зайцевой пришлось поработать и в госпитале. А там наслушалась много самых разных историй.

Один из ее подопечных попал под артобстрел, ему оторвало ногу. Рассказывая об этом, он уверял, что какая-то неведомая сила перенесла его на несколько метров – туда, куда снаряды не доставали. На какую-то минуту боец потерял сознание. Очнулся от боли – трудно дышать, дурнота, казалось, проникала даже в кости. А над ним – белое облако, которое словно защищало раненого солдата от пуль и осколков. И он почему-то поверил, что выживет, что будет спасен.

Так и случилось. Вскоре к нему подползла медсестра. И только тогда стали слышны разрывы снарядов, снова запорхали железные бабочки смерти...

Другой пациент, командир батальона, был доставлен в госпиталь в крайне тяжелом состоянии. Он был очень слаб, во время операции у него остановилось сердце. Однако хирургу удалось вывести капитана из состояния клинической смерти. И постепенно он стал поправляться.

Комбат раньше был атеистом – члены партии в Бога не верят. А тут его словно подменили. По его словам, он во время операции почувствовал, что покидает свое тело, поднимается ввысь, видит людей в белых халатах, склонившихся над ним самим, плывет по каким-то темным коридорам к мерцающему вдали легкому светлячку, маленькому комочку света...

Он не чувствовал страха. Он просто ничего не успел осознать, когда в безглазицу непроглядной ночи ворвался свет, море света. Капитана охватил восторг и трепет перед чем-то неизъяснимым. Чей-то ласковый, до боли знакомый голос произнес:

– Возвращайся, у тебя еще много дел.

И, наконец, третья история. Военврач из Саратова получил пулевое ранение и потерял много крови. Ему срочно нужно было делать переливание, но крови его группы в лазарете не оказалось.

Рядом лежал еще неостывший труп – раненый скончался на операционном столе. И военврач сказал своему коллеге:

– Перелей мне его кровь.

Хирург покрутил пальцем у виска:

– Ты хочешь, чтобы было два трупа?

– Я уверен, что это поможет, – заявил военврач, проваливаясь в небытие.

Такого эксперимента нигде еще вроде бы не проводили. И он удался. Мертвенно-бледное лицо раненого порозовело, пульс восстановился, он открыл глаза. После выписки из горьковского госпиталя № 2793 саратовский военврач, фамилию которого Елена Яковлевна запамятовала, снова ушел на фронт.

А Зайцева уже после войны с удивлением узнала о том, что еще в 1930 году один из талантливейших в истории русской медицины хирургов Сергей Юдин впервые в мире перелил кровь умершего человека своему пациенту и помог ему поправиться. Этот эксперимент был на долгие годы засекречен, но как о нем мог узнать раненый военврач? Остается только гадать.

Предчувствие не обманывало

Мы умираем поодиночке. Никто не знает заранее, когда это случится. Но в самой кровавой в истории человечества бойне, унесшей десятки миллионов жизней, в смертной сшибке добра и зла, многие чувствовали свою и чужую погибель. И это – не случайно: война обостряет чувства.

Федор и Николай Соловьевы (слева направо) перед отправкой на фронт. Октябрь 1941 года.

Федор и Николай Соловьевы ушли на фронт из Ветлуги. Пути их во время войны несколько раз пересекались. Лейтенант Федор Соловьев был убит в 45-м в Прибалтике. Вот что писал родным о его гибели старший брат 5 апреля того же года:

“Когда я был в их части, мне рассказывали бойцы и офицеры, Федор был верным товарищем. Один его друг, старшина роты, плакал, когда узнал о его смерти. Он рассказал, что накануне они разговаривали, и Федор признался, что едва ли этот бой пройдет благополучно, чувствует сердце что-то недоброе” .

Таких примеров – тысячи. Политрук 328-го стрелкового полка Александр Тюшев (после войны он работал в Горьковском облвоенкомате) вспоминал, что 21 ноября 1941 года какая-то неведомая сила заставила его покинуть командный пункт полка. И спустя несколько минут КП накрыл фугас. В результате прямого попадания все, кто там находились, погибли.

Вечером Александр Иванович писал своим близким: “Наши блиндажи такие снаряды не выдерживают... Убиты 6 человек, среди них командир Звонарев, санинструктор Аня и другие. Я мог быть среди них”.

Фронтовые байки

Гвардии сержант Федор Ларин до войны работал учителем в Чернухинском районе Горьковской области. Он знал с первых дней: его не убьют, он вернется домой, но в одном из боев получит ранение. Так и случилось.

Земляк Ларина старший сержант Василий Краснов после ранения возвращался в свою дивизию. Поймал попутку, которая везла снаряды. Но внезапно Василия охватило странное беспокойство. Он остановил машину и пошел пешком. Беспокойство отпустило. Через несколько минут полуторка напоролась на мину. Раздался оглушительный взрыв. От машины, по сути дела, ничего не осталось.

А вот рассказ бывшего директора Гагинской средней школы, фронтовика Александра Ивановича Полякова. В годы войны он участвовал в боях под Жиздрой и Оршей, освобождал Белоруссию, форсировал Днепр, Вислу и Одер.

– В июне 1943 года наша часть дислоцировалась юго-восточнее Буды-Монастырской в Белоруссии. Вынуждены были перейти к обороне. Вокруг – лес. У нас окопы, у немцев – тоже. То они в атаку идут, то мы.

В роте, где служил Поляков, был один солдат, которого никто не любил, потому что он предсказывал, кто когда и при каких обстоятельствах погибнет. Предсказывал, надо отметить, довольно точно. При этом говорил очередной жертве так:

– Пиши письмо домой, пока не убили.

Тем летом после выполнения задания в роту пришли разведчики из соседнего подразделения. Солдат-предсказатель, глянув на их командира, сказал:

– Пиши домой.

Старшине объяснили, что тучи над ним сгустились. Тот вернулся в свое подразделение и обо всем рассказал командиру. Комполка посмеялся и отправил старшину за пополнением в глубокий тыл. И надо же такому: в машину, на которой ехал старшина, случайно попал немецкий снаряд, и он погиб. Ну а провидца в тот же день нашла вражеская пуля. Свою смерть он предсказать не смог.

Нечто загадочное

Места кровопролитных боев и массовых захоронений уфологи совсем не случайно считают геопатогенными зонами. Здесь действительно постоянно происходят аномальные явления. Причина понятна: осталось множество незахороненных останков, и все живое избегает этих мест, даже птицы тут не гнездятся. По ночам в таких местах по-настоящему страшно. Туристы и поисковики говорят о том, что слышатся странные, будто с того света, звуки, да и вообще происходит нечто загадочное.

Поисковики действуют официально, а вот “черные копатели”, которые ищут оружие и артефакты времен Великой Отечественной, – на свой страх и риск. Но рассказы тех и других похожи. Например, там, где с зимы 1942-го по конец лета 1943 года проходил Брянский фронт, творится черт знает что.

Итак, слово “черному археологу” Никодиму (это его кличка, свою фамилию он скрывает):

– Мы разбили лагерь на берегу реки Жиздры. Раскопали немецкий блиндаж. Оставили скелеты у ямы. А ночью слышим немецкую речь, шум танковых двигателей. Перепугались не на шутку. Утром видим следы гусениц...

Но кто и зачем порождает эти фантомы? Может быть, это одно из предупреждений о том, что нельзя забывать о войне, потому что может случиться новая, еще более страшная?

Разговор с прабабушкой

Этому можно и верить, и не верить. Нижегородец Алексей Попов живет в верхней части Нижнего Новгорода, в доме, где жили его родители, деды и, возможно, даже прадеды. Он молод, занимается бизнесом.

Летом прошлого года Алексей уехал в командировку в Астрахань. Позвонил оттуда по мобильнику жене Наташе. Но ее сотовый телефон почему-то не отвечал, и Алексей набрал номер обычного квартирного телефона. Трубку сняли, но ответил детский голосок. Алексей решил, что не туда попал, и набрал нужный номер еще раз. И снова ответил ребенок.

– Позови Наташу, – сказал Алексей, он решил, что кто-то у жены в гостях.

– Я и есть Наташа, – ответила девочка.