Комуч был создан из. Создание комуча

КОМИТЕТ ЧЛЕНОВ УЧРЕДИТЕЛЬНОГО СОБРАНИЯ (Комуч), эсеровское правительство, действовавшее в Поволжье в 1918 году, в период Гражданской войны 1917-22. Претендовало на всероссийскую власть. Образовано в Самаре 8.6.1918. Созданию правительства предшествовало занятие города войсками Чехословацкого корпуса (смотри в статье Чехословацкого корпуса выступления 1918), к чему был приурочен антибольшевистский переворот. Его осуществили небольшая организация бывших офицеров российской армии и боевая дружина социалистов-революционеров партии, которой руководили бывшие члены Учредительного собрания (УС) от Самарской губернии И. М. Брушвит, П. Д. Климушкин и Б. К. Фортунатов.

Первоначально Комуч состоял из 5 эсеров - бывших членов УС (председатель - В. К. Вольский). Членство в комитете было открыто для всех бывших делегатов УС, кроме большевиков и левых эсеров. Комуч пополнялся прибывавшими в Самару бывшими членами УС (в конце сентября 96 человек; в связи с расширением состава образован Президиум). Однако эсеры сохранили в Комуче абсолютное большинство: помимо них, в его состав вошли только несколько членов УС от мусульман и казачества. Комуч объявил себя верховной властью, действующей временно от имени распущенного УС, вплоть до возобновления его деятельности. Организовал Поволжскую народную армию, которая при поддержке Чехословацкого корпуса в июне - августе 1918 заняла Самарскую, Симбирскую, Казанскую и Уфимскую губернии, а также часть Саратовской губернии. После взятия Казани войсками Поволжской народной армии и Чехословацкого корпуса (август 1918) в распоряжении Комуча оказался золотой запас Российской империи (перевезён сначала в Самару, затем в Уфу, в октябре 1918 - в Омск). В конце августа при Комуче был создан орган исполнительной власти - Совет управляющих ведомствами во главе с Ε. Ф. Роговским. Полномочия между Советом управляющих и Президиумом Комуча не были чётко разделены, что вело к хаосу в управлении.

Комуч декларировал восстановление демократических свобод, провозгласил своей целью создание федеративной демократической республики. Подтвердил осуществлённую советской властью социализацию земли, введённое большевиками законодательство об охране труда, гарантировал права профсоюзов. Местное управление от советов было передано восстановленным земствам, городским думам и городским управам. Были денационализированы банки и промышленность. Над зданиями правительственных учреждений был поднят красный флаг. Фабрично-заводские комитеты были лишены права вмешиваться в управление предприятиями, которые перешли под управление прежних владельцев или государственных управляющих. Была восстановлена свободная торговля (однако Комуч сохранил право устанавливать фиксированные цены на зерно), что на некоторое время обеспечило Комучу поддержку крестьян и привело к снижению цен на продукты питания в городах.

Однако к осени 1918 политика комитета стала вызывать растущее недовольство различных групп населения, прежде всего крестьян. Его главными причинами был переход от добровольческого принципа комплектования армии к мобилизациям (дезертирство каралось смертной казнью), а также заявления Комуча о намерении восстановить антигерманский Восточный фронт 1-й мировой войны. Кроме этого, острое недовольство крестьян вызвало предоставление бывшим помещикам права снять с принадлежавших им ранее земель урожай озимых 1917, а недовольство рабочих - возвращение прежней заводской администрации и ужесточение трудовой дисциплины. Торгово-промышленные круги после первоначальной помощи социалистическому Комучу были затем склонны поддерживать более умеренные Временное сибирское правительство (ВСП; Омск) и Уральское временное правительство (Екатеринбург).

Власть Комуча признали только правительства Оренбургского и Уральского казачьих войск, а также Временное правительство Северной области, что, однако, не имело реальных последствий. Взаимные нападки Комуча и ВСП переросли в таможенную войну и привели к тому, что Сибирская армия ВСП не оказала поддержки Поволжской народной армии (РККА 10.9.1918 заняла Казань, а 7.10.1918 - Самару). Напряжёнными были отношения Комуча также и со странами Антанты, ориентировавшимися на ВСП, а затем на Уфимскую директорию.

Из-за военных неудач Комуч после создания Уфимской директории (23.9.1918) сложил свои властные полномочия и был преобразован в Съезд членов УС, который первоначально работал в Уфе, а с 19 октября - в Екатеринбурге. Совет управляющих ведомствами (председатель - эсер В. Н. Филипповский) в середине октября 1918 подчинён Уфимской директории. После создания «Омского правительства» участники Съезда членов УС были арестованы, вскоре освобождены по требованию отряда Чехословацкого корпуса, затем вернулись в Уфу. Там в ночь на 3.12.1918 вместе с членами Совета управляющих ведомствами их вновь арестовали по приказу адмирала А. В. Колчака и доставили в Омск, где казаками и офицерами был устроен самосуд, часть арестованных убили в ночь на 23.12.1918.

Лит.: Майский И. М. Демократическая контрреволюция. М.; П., 1923; Климушкин П. Д. Борьба за демократию на Волге // Гражданская война на Волге. Прага, 1930. Вып. 1; Гармиза В. В. Крушение эсеровских правительств. М., 1970; Berk S. М. The democratic counter-revolution: Komuch and the civil war on the Volga // Canadian-American Slavic Studies. 1973. №4; Swain G. The origins of the Russian civil war. L., 1996; Переверзев А. Я. Комуч. Директория. Колчак. Воронеж, 2003.

КОМУЧ – Комитет Членов Учредительного собрания - правительство, созданное в Самаре 8 июня 1918 г., после захвата города чехами. первоначально состоял из 5 членов Учредительного собрания (председатель – эсер В.К. Вольский). Объявил себя временной властью до созыва Учредительного собрания на территории самарской губернии, позднее стремился придать своей власти «всероссийское « значение, распространять её на всю территорию, захваченную противниками советской власти. В начале августа 1918 г. в Комуче было 29 человек, в начале сентября – 71, а в конце сентября 97 человек. Исполнительная власть была сосредоточена в «Совете управляющих ведомствами» (председатель – Е.Ф. Роговский). Комуч декларировал восстановление демократических свобод, принял красный государственный флаг, установил 8-часовой рабочий день, разрешил деятельность съездов и конференций. Вместе с тем отменил деятельность декретов советской власти, возвращал бывшим владельцам национализированные промышленные предприятия, денационализировал банки, восстановил городскую думу и земство, разрешил свободу частной торговлю после создания Уфимской директории Комуч переименовался в «Съезд членов Учредительного Собрания». «Совет управления ведомствами» перешел на положение Уфимского правительства. 19 ноября. После переворота Колчака, «Съезд членов Учредительного собрания» был арестован. Окончательно упразднен 3 декабря 1918 г.

Использованы материалы сайта А.В. Квакина http://akvakin.narod.ru/

Список членов Учредительного Собрания

Абрамов Василий Семенович (Румынский фронт).

Алибеков Гайдулла Алибекович (1871-1923), член Учредительного собрания: Уральский округ. № 1 - Уральский областной киргизский комитет.

Алкин Ильяс (Илиас) Саид-Гиреевич (1895-1938), член Учредительного собрания: Казанский округ. № 10 - мусульманский социалистический список.

Алмазов Валентин Иванович (1889-1921), член Учредительного собрания: Симбирский округ. № 2 - эсеры и крестьянский съезд.

Алюнов (Федоров) Гавриил Федорович (1876-1921), член Учредительного собрания: Казанский округ. № 1 - съезд чувашских военных комитетов и чувашская организация эсеров.

Аргунов Андрей Александрович (Воронович); (1867-1939), член Учредительного собрания: Смоленский округ. № 3 - эсеры и Совет КД.

Ахмеров Мухитдин Гайнетдинович (1862-?), член Учредительного собрания: Уфимской округ. № 3 - левые мусульмане, эсеры (татары).Уфа. Офицер. В 1917 председатель Уфимского военного шуро. Участник заседания УС 5 января. В 1918 член Комуча. Организатор и командир башкирских войск. Дальнейшая судьба неизвестна. (Сорокин П. Дальняя дорога. Автобиография. М., 1992 ).

Баранцев Трофим Владимирович (1877-1939), член Учредительного Собрания: Тобольский округ. № 6 - эсеры и съезд КД.

Белозеров Федор (Петр) Гаврилович (1884-?), член Учредительного собрания: Самарский округ. № 3 - эсеры и Совет КД. Самарский уезд. Псаломщик, учитель. Поднадзорный с 1907, эсер. Участник заседания УС 5 января. В 1918 член Комуча, руководил ведомством почт и телеграфа. Был арестован колчаковцами. (Источники: ГА РФ. Ф. 102 - Департамент полиции Министерства внутренних дел, 7 д/п, 1908, д. 4783; Оренбургский вестник Учредительного собрания. Оренбург, 1918, 23 августа).

Беремжанов (Биримжанов) Ахмет Кургамбекович (1871-1927), член Учредительного собрания: Тургайский округ. № 1 - Алаш.

Богданов Габдрауф Габдуллинович (1886-1931?), член Учредительного собрания: Оренбургский округ. № 2 - Оренбургское казачье войско.

Богослов Яков Аркадьевич (1881-?), член Учредительного собрания: Самарский округ. № 3 - эсеры и Совет КД.

Брушвит Иван Михайлович (Самарской губ.).

Буревой Константин Степанович (1888-1934), член Учредительного собрания: Воронежский № 3 эсеры.

Буров Козьма Семенович, член Учредит. Собран.

Былинкин, Арсений Сергеевич (1887-1937), член Учредительного собрания: Румынский фронт № 3 эсеры и Совет крестьянских депутатов.

Вольский Владимир Казимирович (1877-1937), член Учредительного собрания: Тверской № 3 эсеры и Совет крестьянских депутатов.

Гендельман Михаил Яковлевич (1881-1938), член Учредительного собрания: Рязанский № 3 эсеры и Совет крестьянских депутатов.

Девизоров Алексей Алексеевич (1884-1937), член Учредительного Собрания: Алтайский № 1 эсеры и Совет крестьянских депутатов.

Дутов Александр Ильич (1879-1921), член Учредительного Собрания: Оренбургский № 2 Оренбургское казачье войско.

Евдокимов Кузьма Афанасьевич (1892-1937), член Учредительного Собрания: Тобольский округ. № 6 - эсеры и съезд КД. С. Пегановское (Ишимский уезд). Из крестьян. Учитель. Эсер. Участник заседания УС 5 января. В 1918 входил в состав Комуча. В годы сталинских «чисток» репрессирован. (Источники: ГА РФ. Ф. 1781 - Канцелярия Всероссийской по выборам в Учредительное собрание комиссии, on. 1, д. 50; Земля и воля. Курган, 1917, 13 октября; http://socialist.memo.ru/).

Здобнов Николай Васильевич (1888-1942), член Учредительного Собрания: Пермский № 2 эсеры и Совет крестьянских депутатов.

Зензинов Владимир Михайлович (Петроградской губ.).

Инырев Денис Иванович

Климушкин Прокопий Диомидович (Самарской губ.).

Колосов Евгений Евгеньевич , член Учредит. Собран.

Кондратенков Георгий Никитич (Тамбовской губ.).

Котельников Дмитрий Павлович , член Учредительн. Собр.

Кривощёков Александр Иванович (Оренбургской губ.).

Кроль Моисей Аронович , член Учредительного Собрания.

Лазарев Егор Егорович (Самарской губ.).

Линдберг Михаил Яковлевич , член Учредительного Собрания.

Любимов Николай Михайлович , член Учредительного Собрания.

Марков Борис Дмитриевич (Томской губ.).

Марков Борис Дмитриевичa , член Учредительного Собрания.

Маслов Павел Григорьевич (Самарской губ.).

Матушкин Вячеслав Александрович (27.01.1888, пос. Чесменский Верхнеуральского у. Оренбургской губ. - ?), член Учредительного Собрания: Оренбургский округ. № 2 - Оренбургское казачье войско. Троицк. Из казаков, сын сотника. Окончил Троицкую гимназию с серебряной медалью, учился на физико-математическом факультете Казанского университета. В 1918 член Комуча. (Источник: Список студентов Императорского Казанского университета на 1905-1906 учебный год. Казань, 1905; на 1908-1909 учебный год. Казань, 1908; на 1910-1911 учебный год. Казань, 1910; на 1914-1915 учебный год. Казань, 1914.,1908-1909).

Минин Александр Аркадьевич (Саратовской губ.).

Михайлов Павел Яковлевич , член Всерос. Учред. Собран.

Мухин Алексей Фёдорович , член Всерос. Учред. Собр.

Нестеров Иван Петрович (Минской губ.).

Николаев Семён Николаевич (Казанской губ.).

Омельков Михаил Фёдорович , член Учредительного Собрания.

Подвицкий Виктор Владимирович (Смоленской губ.).

Почекуев Кирилл Тихонович (1864-1918), член Учредительного Собрания: Симбирский № 2 Съезд крестьянских депутатов и эсеры.

Раков Дмитрий Фёдорович (1881-1941), член Учредительного Собрания: Нижегородский № 3 эсеры и Совет крестьянских депутатов.

Роговский Евгений Францевич (1888-1950), член Учредительного Собрания: Алтайский № 2 эсеры и Совет крестьянских депутатов.

Семёнов Фёдор Семёнович (1890-1973) (Лисиенко Арсений Павлович), член Учредительного Собрания: Томский № 2 эсеры.

Суханов Павел Степанович (1869-?), член Учредительного Собрания: Тобольский № 6 Съезд крестьянских депутатов и эсеры.

Терегулов Гумер Халибрахманович (1883-1938), член Учредительного Собрания: Уфимский № 1 Мусульманский национальный Совет.

Тухватулин Фатых Насрэтдинович (1894-1938), член Учредительного Собрания: Пермский № 9 Башкирская татарская группа.

Фахретдинов, Габдул-Ахад-Ризаэтдинович (1892-1938), член Учредительного собрания: Оренбургский Оренбургский № 9 башкирская федерация.

Международные события года

4 марта 1918 года американский рудовоз «Циклоп» («Cyclops») вышел из порта острова Барбадос, после чего пропал без вести в печально известном Бермудском треугольнике. В том рейсе «Циклоп» перевозил из Аргентины в Норфолк 10 тысяч тонн марганцевой руды, необходимой для производства высококачественной пушечной стали. Кроме того, на его борту находились 309 пассажиров - военные отпускники, а также солдаты и матросы, уволенные в запас из береговой и морской служб. Для своего времени «Циклоп» был одним из самых больших судов в составе военно-морского флота США, с водоизмещением 19 тысяч тонн и длиной корпуса 180 метров. При своём загадочном исчезновении судно не подало никаких сигналов бедствия. Высказывалось предположение, что его торпедировали немцы, однако изучение архивов после войны показало, что тогда в этом районе Атлантики немецкие подводные лодки не появлялись. Не подтвердилась и версия, что «Циклоп» наскочил на мину, поскольку минных полей в этом районе не было. Кроме того, при взрыве мины или торпеды на поверхности воды всегда остаются обломки, плавающие предметы и человеческие тела, но в данном случае ничего подобного обнаружено не было. Бесследное исчезновение «Циклопа» ныне считается одной из величайших тайн в истории мирового мореплавания.

8 августа 1918 года началась Амьенская наступательная операция армий Антанты против германских войск восточнее города Амьена на фронте до 75 км. Ближайшей её целью со стороны англо-французского командования (маршал Фердинанд Фош) была ликвидация Амьенского выступа и освобождение от немецкого артиллерийского обстрела железной дороги Париж-Кале. Со стороны Антанты в сражении участвовали одна английская и две французские армии, свыше 500 танков и 700 самолетов, а с германской стороны – две пехотные армии. Англо-французские войска в первый же день наступления продвинулись на 12 км в глубину германской обороны, разгромив 16 дивизий. К 13 августа немцы были полностью отброшены из Амьенского выступа. Германские войска в этом сражении потеряли 74 тысячи человек, а союзники – 46 тысяч. После Амьенской операции Германия в течение 2,5 месяцев терпела все новые поражения, и в ноябре вынуждена была капитулировать. Впоследствии немецкий генерал Эрих Людендорф в своих мемуарах назвал 8 августа 1918 года «чёрным днем германской армии».

3 ноября 1918 года моряки и солдаты гарнизона германского города Киля организовали антивоенную демонстрацию и митинг протеста. Несмотря на это, командование отдало приказ об их выходе в море для сражения с английским флотом, однако экипажи кораблей отказались это сделать. На следующий день противостояние переросло в восстание всего германского флота. Попытка властей подавить его силой не удалась, и в итоге волнения распространились на другие города, положив начало Ноябрьской революции 1918 года в Германии. 9 ноября император Вильгельм II отрёкся от престола, и теперь эта дата считается последним днём существования Германской империи. В 14 часов того же дня Филипп Шейдеман, один из лидеров социал-демократов, с балкона рейхстага объявил о создании Германской республики. Отрёкшийся кайзер Вильгельм II тогда же бежал в Нидерланды. На следующий день в Германии было сформировано Временное правительство - Совет народных уполномоченных. Позже, 1 декабря 1918 года, от своих прав на престол отрёкся и наследник германской монархии кронпринц Вильгельм.

11 ноября 1918 года завершилась Первая мировая война. В 5 часов 12 минут утра немецкая делегация в железнодорожном вагоне маршала Фердинанда Фоша в Компьенском лесу (французский регион Пикардия) подписала условия капитуляции. Через шесть часов капитуляция вступила в силу, и в ознаменование этого события был произведен артиллерийский салют в 101 выстрел - последние залпы мировой войны. Спустя полгода (28 июня 1919 года) Германия была вынуждена подписать Версальский договор, составленный государствами-победителями на Парижской мирной конференции, официально завершивший Первую мировую войну. Её результатами стали Февральская и Октябрьская революция в России, ликвидация четырёх империй – Германской, Российской, Австро-Венгерской и Османской, причём две последние были разделены. Из более чем 70 миллионов человек, мобилизованных в армии воюющих стран, погибло от 9 до 10 миллионов. Число жертв среди мирного населения составило от 7 до 12 миллионов. Голод и эпидемии, причинённые войной, унесли жизни ещё как минимум 20 миллионов человек. При этом перенесённое Германией национальное унижение стало одной из предпосылок прихода к власти в этой стране нацистов, впоследствии развязавших Вторую мировую войну.

11 ноября 1918 года была восстановлена польская государственность, утерянная польской нацией в 1795 году, после раздела территории Речи Посполитой между Германской, Российской и Австро-Венгерской империями. В этот день польские отряды разоружили немецкий гарнизон в Варшаве, а затем вернувшийся из германского плена революционер Юзеф Пилсудский принял военную власть из рук Регентского Совета Королевства Польского. Затем 14 ноября Пилсудский принял на себя также и гражданскую власть, а Регентский Совет и Временное народное правительство Польской республики решили наделить его полномочиями временного правителя (по-польски - Naczelnik Państwa). 20 февраля 1919 года Законодательный сейм назначил Пилсудского «Начальником государства и Верховным вождём».
Ныне 11 ноября 1918 года ежегодно празднуется как день независимости Польши.

Российские события года

24 января (6 февраля) 1918 года Совет Народных Комиссаров утвердил Декрет о введении в Российской Республике западноевропейского (григорианского) летоисчисления. В связи с этим период с 1 по 13 февраля 1918 года попросту выпал из российского календаря, и поэтому 1918 год можно назвать самым коротким годом за всю историю нашего государства. Указанным законом новая власть продолжила целую серию масштабных преобразований в общественной жизни Советской России, которые произошли в течение 1918 года. Так, 20 января (2 февраля) Совет Народных Комиссаров принял Декрет «Об отделении церкви от государства и школы от церкви». Тем самым был установлен светский характер нового Российского государства. Русская Православная Церковь в тот день лишились права собственности и юридического лица, монопольного права на формирование мировоззрения и вообще всей духовной жизни народа, а также была отлучена от финансовой поддержки со стороны государства. Затем 8 апреля 1918 года бело-сине-красный триколор, который до этого был государственным флагом Российской империи, заменили красным флагом Российской Республики. Наконец, 10 Октября 1918 года специальным декретом Совнаркома был подтверждён изданный ещё в конце 1917 года закон о введении в России нового правописания. Из русского алфавита полностью исключались четыре буквы («ять», «фита», «и десятеричное» и «ижица»), убирался твёрдый знак в конце слов, и вводились ещё некоторые другие правила орфографии, облегчающие правописание.

3 марта 1918 года был заключен сепаратный Брестский мирный договор между Советской Россией, с одной стороны, и Центральными державами (Германией, Австро-Венгрией, Османской империей и Болгарским царством) – с другой. Договор означал поражение Советской России и выход её из Первой мировой войны. Он был ратифицирован 15 марта 1918 года Чрезвычайным IV Всероссийским Съездом Советов и германским императором Вильгельмом II. По условиям договора от России отторгались обширные территории, в том числе Украина, Польша, Прибалтика, часть Белоруссии и Закавказья. Кроме того, Советская Россия была обязана полностью ликвидировать свои армию и флот, прекратить революционную пропаганду в Европе и выплатить Германии гигантскую контрибуцию в размере 6 млрд. марок, в том числе золотом. В.И. Ленин, настоявший на заключении, по его собственным словам, «похабного» Брестского договора, объяснял необходимость такого шага следующим образом: «Потеря – пространство, выигрыш - время». Оккупация российских территорий немецкими войсками продолжалась 7 месяцев, пока не произошла Ноябрьская революция в Германии и не был заключен Компьенский мир. После этого 13 ноября 1918 года постановлением ВЦИК Брестский мирный договор был аннулирован в связи с поражением Германии в мировой войне.

В ночь на 17 июля 1918 года в Екатеринбурге в Ипатьевском доме во исполнение постановления исполкома Уральского областного Совета рабочих, крестьянских и солдатских депутатов были расстреляны последний российский император Николай II, члены его семьи и прислуга. В половине двенадцатого ночи 16 июля заместитель областного комиссара юстиции Я.М. Юровский приказал отвести содержавшуюся в Ипатьевском доме царскую семью с челядью в подвал, якобы для фотографирования. Первым шагнул к ступеням Николай II с наследником Алексеем на руках. К нему присоединилась его жена Александра Фёдоровна. За родителями последовали царевны Ольга, Татьяна, Анастасия и Мария, за детьми - доктор Е.С. Боткин, повар И.М. Харитонов, камердинер А.Е. Трупп и горничная А.С. Демидова. Жертв и палачей было по 11 человек. Едва Юровский зачитал решение Уральского Совета о казни царя, как загремели выстрелы. В наследника стреляли дважды. Анастасию и горничную после выстрелов добивали штыками. Рядом с умирающей царевной заскулила ее любимая собачонка Джемми, которую прибили прикладом. Тела убитых сбросили в заброшенную шахту за городом. В ночь на 18 июля, через сутки после трагического финала в Ипатьевском доме, в Алапаевске на Урале местные чекисты по прямому указанию из Москвы расстреляли других членов императорской семьи – великую княгиню Елизавету Фёдоровну (сестру царицы) и великих князей Сергея Михайловича, Игоря, Ивана и Константина Константиновичей, князя Палея. Месяцем раньше в этих же краях был расстрелян и Михаил Александрович Романов, брат Николая II.

30 августа 1918 года на московском заводе Михельсона было совершено покушение на В.И. Ленина, который здесь выступал перед рабочими. Закончив своё выступление, вождь революции собирался сесть в автомобиль, и тут неожиданно прозвучали три выстрела. Одна пуля попала в руку женщины-работницы, стоявшей рядом, а двумя другими был ранен Ленин, который упал около машины. Шофер С.К. Гиль успел заметить женскую руку с браунингом, но лица стрелявшей никто не видел. Вскоре после происшествия была задержана 28-летняя эсерка Фанни Каплан, которая затем призналась в покушении. Через три дня её приговорили к расстрелу, и в 4 часа утра приговор привели в исполнение в одном из дворов Кремля. В ответ на покушение на В.И. Ленина ВЦИК, высший орган Советской власти, 5 сентября объявил о начале Красного террора, согласно которому ВЧК было предоставлено право без суда выносить приговоры по контрреволюционным делам, в том числе и расстрельные. Лишь в феврале 1919 года ВЦИК своим новым решением лишил ВЧК права самостоятельно выносить приговоры по расследуемым ею делам. С того момента эта функция передавалась ревтрибуналам. Однако это вовсе не означало, что в стране к тому моменту прекратились репрессии и беззаконие. При этом цифры казнённых в России в этот период очень различаются: от нескольких десятков тысяч до нескольких сотен тысяч человек.

29 октября 1918 года на I Всероссийском съезде союзов рабочей и крестьянской молодежи был образован Российский коммунистический союз молодежи (РКСМ). Тем самым съезд объединил разрозненные союзы молодежи в общероссийскую организацию с единым центром, работающую под руководством Российской Коммунистической партии (большевиков). На съезде были приняты основные принципы программы и устав Российского коммунистического союза молодежи. В тезисах, утвержденных съездом, говорилось: «Союз ставит себе целью распространение идей коммунизма и вовлечение рабочей и крестьянской молодежи в активное строительство Советской России». В июле 1924 года РКСМ было присвоено имя В.И. Ленина, и он стал называться Российский Ленинский коммунистический союз молодежи (РЛКСМ). В связи с образованием в 1922 году Союза ССР комсомол в марте 1926 года был переименован во Всесоюзный Ленинский Коммунистический союз молодежи (ВЛКСМ).

Самарские события года

31 марта 1918 года приказом Высшего Военного Совета Российской Республики на территории страны были образованы военные округа. В числе других в соответствии с декретом Совета Народных Комиссаров от 4 мая 1918 года был создан Приволжский военный округ с центром в Самаре. Самым первым руководителем ПриВО стал Александр Федорович Долгушин (1890-1958), балтийский матрос, член РСДРП (б) с 1914 года, член ЦК Балтийского флота, делегат VI съезда большевистской партии. При образовании Приволжского военного округа 4 мая 1918 года Долгушина назначили окружным военным комиссаром (так до 1920 года именовались командующие войсками округов). Эту должность он занимал до августа того же года, после чего был переведен на Восточный фронт. Первоначально в ПриВО входили гарнизоны Астраханской, Саратовской, Самарской, Симбирской и Пензенской губерний, а также и Уральской области. В последующие годы границы округа неоднократно менялись.

11 мая 1918 года в губернии началось восстание казачьих частей атамана А.И. Дутова. В эту ночь отряд атамана занял железнодорожную станцию Ново-Сергиевку, и тем самым прервал сообщение между Самарой и Оренбургом. А утром 15 мая казачьи части форсированным маршем направились к Самаре. В этот же день Самарский губком РКП (б) принял решение о вступлении всех коммунистов в боевые дружины. Постановлением ревкома Самара объявлялась на военном положении. В связи с этим штаб охраны города отдал приказ о мобилизации. Но дальнейшие действия властей против восставших казаков Дутова проводились почти одновременно с ликвидацией начавшихся погромов в Самаре.

17 мая 1918 года в Самаре начались волнения жителей города против реквизиции лошадей у населения для нужд Красной Армии. Эти выступления в советской исторической литературе получили название «анархо-максималистский мятеж». Уже накануне были отмечены первые факты сопротивления отрядам, пытавшимся забрать лошадей у владельцев. А утром 17 мая перед зданием большевистского штаба охраны города на Алексеевской площади (ныне площадь Революции) собралась толпа из нескольких сотен человек. К собравшимся вышли представители штаба - Дмитрий Аугенфиш и Петр Котылев, но по ним из толпы раздались выстрелы. Аугенфиш был убит на месте, а Котылеву удалось скрыться. Тут же толпа обывателей начала громить магазины, лавки и трактиры, а потом двинулась по улице Советской (ныне улица Куйбышева), выкрикивая антибольшевистские лозунги. Штаб охраны города также оказался захвачен и разгромлен. К утру 18 мая восставшие захватили почту, телеграф, здание уголовной милиции, а также тюрьму, из которой освободили всех заключенных. Весь день прошел в сплошных погромах на улицах. Особенно пострадал Троицкий рынок, где уголовные банды грабили торгующих. Погромы удалось остановить лишь после того, как в середине дня 18 мая в Самару вошли верные большевикам части Урало-Оренбургского фронта, до того расквартированные в пригороде.

21 октября 1918 года был арестован профессор Самарского университета, преподаватель истории Павел Александрович Преображенский, как нелояльный марксизму и советской власти. В октябре после возвращения Красной Армии в Самару ВЧК проводила проверку всех служащих, сотрудничавших с режимом Комуча. В их числе оказался и профессор Преображенский. От него, в частности, потребовали, чтобы в будущем в его лекциях не было ни единого упоминания о Библии и об истории буржуазных государств. История России, по мнению чекистов, теперь должна начинаться не с Рюрика, а с марксистских кружков, на основе которых впоследствии и образовалась РКП (б). Выслушав все это, Преображенский заявил, что он не считает марксизм идеологией, достойной преподавания в университете, после чего был немедленно арестован и помещен в камеру Самарской тюрьмы. Профессор был освобождён из тюрьмы лишь в январе 1919 года по личному указанию В.И. Ленина, до которого дошли жалобы от самарской интеллигенции об этом несправедливом аресте. По всей видимости, из-за своих злоключений самарский профессор П.А. Преображенский стал одним из прототипов своего однофамильца, героя повести М.А. Булгакова «Собачье сердце».

Главное самарское событие года

8 июня 1918 года Самара оказалась захваченной войсками восставшего против власти большевиков Чехословацкого корпуса. После взятия Самары группа депутатов Учредительного собрания объявила о создании на территории бывшей Российской империи нового государства, которое получило наименование Российской Демократической Федеративной Республики (РДФР). В Комуч первого состава вошли пятеро эсеров - Владимир Вольский (председатель), Иван Брушвит, Прокопий Климушкин, Борис Фортунатов и Иван Нестеров. Столицей РДФР тогда же была объявлена Самара.

Чехословацкий корпус

Эти события стали одной их самых неоднозначных страниц всей отечественной истории ХХ века. Нынешние исследователи в большинстве своем признают, что восстание чехословаков во время гражданской войны в России против большевистского правительства - это результат крупнейших военно-политических просчетов коммунистического режима.

Чешских и словацких солдат и офицеров, служивших в годы Первой мировой войны в австро-венгерской армии, во всех советских учебниках в течение многих десятилетий называли не иначе, как «белочехи». Тем самым подчеркивалось, что чехословаки оказались от большевиков «по ту строну фронта», поскольку они тогда выступили против Советской власти. Но при этом тщательно замалчивался тот факт, что сами восставшие при каждом удобном случае подчеркивали, что они не поддерживают Белое Движение, а в отношении противостояния «красных» и «белых» в период гражданской войны в России по мере возможности стараются соблюдать нейтралитет.

Здесь стоит коротко сказать о том, что же собой представлял чехословацкий корпус. Это воинское соединение было сформировано летом 1917 года правительством Керенского из пленных и перебежавших на русскую сторону военнослужащих чешской и словацкой национальности. К моменту Октябрьского большевистского переворота корпус стоял на Украине. Но при этом выглядит странным, что ни Керенский, ни Ленин почему-то не считали нужным разоружать эту громадную армию, полагая, видимо, что чехи не повернут винтовки и пушки против своих «добродетелей». Однако дальнейшие события показали, что в этом вопросе российская верхушка того времени, мягко говоря, проявила наивность (рис. 1-3).

Когда в феврале 1918 года большевистское правительство подписало с Германией «похабный» Брестский мир, и немцы в соответствии с этим договором заняли часть западной территории Советской России, руководство чехословацкого корпуса в подтверждение своих мирных намерений попросило отпустить всех военнопленных во Францию, подальше от боевых действий. При этом предлагался достаточно короткий путь вывода войск из России в обход германского фронта - поездами на Мурманск и далее пароходами в Европу.

Однако председатель Совнаркома Владимир Ленин и военный нарком Лев Троцкий посчитали, что если чехословаки попадут в Европу слишком быстро, то до начала мировой революции они вполне успеют присоединиться к немцам, чтобы вместе с ними бороться против Советской власти (рис. 4, 5).

Вот так вместо мурманского маршрута правительством РСФСР был утвержден другой план вывода чехословацкого корпуса из России - через Владивосток. Это было сделано вопреки протестам военных экспертов, справедливо считавшим, что отправка крупнейшего воинского соединения с Украины на Дальний Восток - это не что иное, как добровольная оккупация страны иностранной армией. Дальнейшие события показали абсолютную правоту этих специалистов.

Впрочем, тогда была возможность, что переезд чехословаков от Атлантического океана до Тихого прошел бы более-менее спокойно. Но именно в этот момент Троцкий неожиданно для многих выдвинул поистине безумную директиву, которая предписывала все-таки разоружить все выводимые во Владивосток иностранные части. До командования чехословацкого корпуса этот документ по телеграфу был доведен 17-18 мая 1918 года, когда их эшелоны уже шли с Украины по Транссибирской магистрали, и некоторые к тому моменту добрались даже до Иркутска.

Чехи отказались подчиниться вероломному приказу, и в итоге 25 мая из Москвы в адрес всех губернских и городских Советов, расположенных по линии Транссибирской магистрали, ушли срочные телеграммы: изъять все оружие и боеприпасы у чехословацких подразделений насильственным путем. Однако уже было поздно. В тот же день по распоряжению своего командования чехи выступили против советской власти, не выполнившей своих обещаний.

Взятие Самары

Чехословацкий мятеж сразу же поддержали самые различные российские партии и движения, недовольные большевистским режимом, которые в то время во многих губерниях работали в подполье. В результате буквально за неделю из подчинения ленинского правительства выпали огромные территории России, находившиеся вдоль Транссиба. Уже 25 мая пала Советская власть в Мариинске, 26 мая - в Новониколаевске (ныне Новосибирск), 27 мая - в Челябинске, 29 мая - в Пензе, 30 мая - в Сызрани. Возникла непосредственная угроза взятия чехословаками и Самары.

Уже 25 мая по решению губкома партии в Самаре был создан военно-революционный комитет под председательством В.В. Куйбышева. А 31 мая из Самары к Сызрани ушли эшелоны с бойцами на помощь сызранцам. Однако самарские отряды опоздали. Днем 31 мая чешский бронепоезд вошел на сызранский мост и шквальным пулеметным огнем подавил сопротивление малочисленного отряда защищавших его красноармейцев (рис. 6, 7).

Далее чешские подразделения, прошедшие боевую подготовку на фронтах мировой войны, легко смогли одолеть плохо вооруженных и почти не обученных красных бойцов. Уже 1 июня наступавшие заняли Безенчук, а 2 июня - Иващенково (ныне Чапаевск). Самарский реввоенсовет попытался провести с чешским командованием мирные переговоры, для чего вечером 2 июня в Иващенково прибыла красная делегация во главе с членом горисполкома Ильей Трайниным (рис. 8). Но чехи после недолгого обмена мнениями все предложения большевиков отклонили, а местные эсеры едва не захватили парламентеров в качестве заложников.

К вечеру 3 июня самарские части отступили к станции Липяги (ныне она входит в городскую черту Новокуйбышевска). А 4 июня трехтысячный отряд плохо вооруженных и едва-едва обученных красноармейцев принял бой у этой станции. В результате около тысячи из них погибло, и столько же было взято в плен; кроме того, многие утонули в разлившейся реке Татьянке при переправе через неё вплавь. В числе погибших оказались командир красных отрядов М.С. Кадомцев и командир латышского красногвардейского отряда В.К. Озолин (рис. 9-12).

Как ныне достоверно установлено, в дни обороны Самары от чехословаков далеко не с лучшей стороны показал себя председатель Самарского ревкома В.В. Куйбышев. Анализ воспоминаний многих самарских большевиков, опубликованных после 1935 года, приводят к определенному выводу: все они были подобраны таким образом, чтобы не противоречить идеологически подчищенной биографии скончавшегося в январе того года В.В. Куйбышева. Между тем, еще в советское время специалистам были известны сборники «Четыре месяца учредиловщины» и «Красная быль». В первом из них под заголовком «Июньский переворот» опубликованы воспоминания члена исполкома Самарского Совета рабочих депутатов И.П. Трайнина.

Вот что он пишет: «Всю ночь с 4 по 5 июня он (Куйбышев – В.Е.) вместе со всеми товарищами провел в партийном штабе в оживленной беседе о текущих событиях. С рассветом, когда завязалась усиленная артиллерийская перестрелка, когда с Самарского моста дано было знать, что «чехи идут», всем на этот раз показалось, что наступил конец, и «помощник главнокомандующего» тут же отдал приказ об эвакуации. Под грохот орудий потянулись от клуба нагруженные автомобили с оружием и продовольствием к пристани, где уже ждал пароход… Вечером, в тот же день, пароход прибыл в Симбирск. Все были убеждены, что Самара уже сдана чехам. Меж тем, как выяснилось на другой день, в утро отъезда происходила обычная артиллерийская перестрелка, но чехи опасались двигаться дальше, пока не закончится решительное сражение с наступавшими у них в тылу советскими отрядами, под командованием тов. Попова. Окружным путем удалось телеграфно связаться с Самарой и вызвать к аппарату т. Теплова. Последний от имени оставшихся товарищей требовал немедленного возвращения эвакуировавшихся под угрозой быть заклеймёнными как «дезертиры»… В ту же ночь пароход двинулся обратно в Самару. Возвращались в еще более подавленном настроении, чем при эвакуации. Утром 7 июня пароход прибыл в Самару, и каждый стремился втянуться в работу, чтоб сгладить создавшееся впечатление о «бегстве».

Кроме того, в двадцатые годы были опубликованы и другие воспоминания очевидцев тех самарских событий. В сборнике «Красная быль» под заголовком «Борьба с чехами» помещены записки участника обороны города В. Смирнова, где сообщается следующее: «В клубе я увидел тов. Куйбышева, который вернулся из Симбирска, - узнать, как идут дела, и теперь уходил на пароход». Слова Смирнова относятся к вечеру 7 июня, то есть к тому моменту, когда происходило «официальное» отступление большевиков из Самары.

Таким образом, обобщив все исторические свидетельства о событиях начала июня 1918 года в Самаре, можно выдвинуть следующую версию о поведении городского партийно-советского руководства в период непосредственной угрозы захвата Самары чехословацкими войсками. В ночь с 4 на 5 июня, заслышав звук близкой артиллерийской канонады, большинство членов губкома, в том числе Куйбышев, Венцек и некоторые другие самарские лидеры поспешили побыстрее эвакуироваться в Симбирск. Однако следующим утром, узнав, что чехи в Самару еще не вошли, многие из сбежавших, мучимые угрызениями совести, опять вернулись в осажденный город. В ночь на 8 июня состоялась вторая эвакуация - вот она-то впоследствии и была описана товарищем Куйбышевым в его воспоминаниях (рис. 13-16).

Комитет членов Учредительного собрания

После разгона большевиками Учредительного собрания в январе 1918 года далеко не все его депутаты смирились со своим поражением и с приставкой «бывший». Летом 1918 года некоторым из них выпал уникальный шанс – они смогли сформировать первое в революционной России антибольшевистское правительство. После взятия чехами Самары 8 июня 1918 года группа депутатов Учредительного собрания объявила о создании на территории бывшей Российской империи нового государства, которое получило наименование Российской Демократической Федеративной Республики (РДФР). В Комуч первого состава вошли пятеро эсеров - Владимир Вольский (председатель), Иван Брушвит, Прокопий Климушкин, Борис Фортунатов и Иван Нестеров. Столицей РДФР тогда же была объявлена Самара (рис. 17).

Уже своим первым приказом от 8 июня 1918 года Комуч восстановил дореволюционную систему местных органов самоуправления, в число которых были включены губернские, уездные и волостные земства, губернские и городские Думы. Правоохранительные органы Самары были представлены штабом охраны, выполнявшим функции полиции и военной комендатуры. Чехи в его работу почти не вмешивались, предоставляя в распоряжение штаба своих солдат лишь в крайних случаях. Штаб чехословацкой контрразведки находился в доме Курлиных на углу улиц Саратовской и Алексеевской (ныне Фрунзе и Красноармейской). Впоследствии в советских изданиях немало писали о пытках и расстрелах в подвале этого дома. Однако рассекреченные ныне архивные документы таких фактов не подтверждают (рис. 18-20).

Но уже первые дни пребывания у власти нового правительства, объявившего себя демократическим, оказались отмечены массовыми арестами и уличными расправами. В Самарскую губернскую тюрьму сразу же попали председатель горисполкома Александр Масленников, комиссар Самаро-Златоустовской железной дороги Павел Вавилов и комендант города Алексей Рыбин. А после того, как на улице Заводской обывателями был зверски убит председатель Самарского ревтрибунала Франциск Венцек, в тюрьму была брошена также его гражданская жена, губернский комиссар по делам печати Серафима Дерябина. К началу дня 9 июня в камерах оказалось уже 216 арестованных, а 10 июня – еще 343 человека. В итоге губернская тюрьма оказалась многократно переполненной политическими заключенными (рис. 21-23).

В августе 1918 года, в лучшее для Комуча время, в его подчинении находилась громадная территория, целиком включавшая в себя Самарскую, Симбирскую, Уфимскую и Оренбургскую губернии, частично - Саратовский, Казанский и Пензенский регионы, а также Ижевско-Воткинский район. Некоторое время власть правительства РФДР признавали также части оренбургского и уральского казачьих войск.

Противостояние с капиталом

В самом начале правления Комуча его лидерами была подписана целая серия приказов, в которых объявлялось о восстановлении принципа частной собственности на средства производства, о денационализации банков, о восстановлении свободной торговли, о возвращении промышленных предприятий их прежним владельцам. Конечно же, торгово-промышленные круги Самары сразу же отблагодарили Комитет членов Учредительного собрания за восстановление своих утерянных прав, выделив ему экстренную финансовую помощь в размере 30 млн. рублей.

Однако вскоре оказалось, что далеко не все действия Комуча в отношении самарских промышленников пришлись последним по душе. В частности, одновременно с возвращением заводов, фабрик, мельниц, лавок и кабаков их прежним владельцам, Комитет членов Учредительного собрания объявил и о восстановлении системы сбора налогов и натуральных повинностей, существовавшей во времена Российской империи, хотя и с поправками, внесенными в нее Временным правительством. Более того: в Комуче почти сразу же после его прихода к власти появились планы пересмотра налогового законодательства в сторону увеличения суммы сборов с предприятий, о чем, конечно же, быстро узнали представители промышленных и торговых кругов. Все это отнюдь не способствовало укреплению отношений между новой властью и крупными собственниками.

Вскоре начались и прямые конфликты между промышленниками и новой властью. После возвращения своих предприятий их владельцы, отыгрываясь за свои унижения во времена советской власти, повели настоящее наступление на права рабочих. На многих производствах хозяева пошли на грубейшие нарушения трудового законодательства, продлив рабочий день до 10-12 часов, фактически отменили выходные и праздничные дни, и к тому же запретили деятельность профсоюзов. При этом они надолго задерживали зарплату рабочим, или же платили гораздо меньше, чем обещали ранее. Все это владельцы предприятий объясняли трудностями военного времени и необходимостью скорейшего возмещения убытков, которые они понесли после прихода к власти большевиков.

Комитет членов Учредительного собрания был вынужден вмешаться в ситуацию, пытаясь тем самым доказать свою приверженность им же провозглашенным демократическим принципам. Однако тут же выяснилось, что декларировать защиту социальных интересов трудящихся в своих приказах гораздо легче, чем придерживаться этих принципов на практике. Комуч предпринял несколько попыток привлечь частных предпринимателей к административной и даже к судебной ответственности за нарушение трудового законодательства, однако все они окончились безрезультатно. После таких случаев отношение рабочего класса Самары к Комитету членов Учредительного собрания, и без того весьма напряженное, и вовсе стало однозначно негативным.

Ситуацию ещё более усугубили решения Комуча о проведении на подвластной ему территории всеобщей мобилизации. Для удержания контроля над громадным по площади регионом Комучу требовалась значительная по численности армия. Однако почти все крестьяне, которые составляли подавляющую часть населения губернии, к моменту прихода Комуча к власти уже имели в рядах Красной Армии немало своих родственников, и они отнюдь не горели желанием записываться в вооруженные силы еще одного, причем непонятно какого режима. Поэтому к августу 1918 года мобилизационные отряды Комуча стали принимать решительные меры против отказников. По решению военно-полевых судов, сопровождавших мобилизационные отряды, в деревнях устраивались массовые порки и расстрелы.

Так, в период наступления большевиков сотрудник аппарата Комуча В. Шемякин вместе с мобилизационным отрядом побывал в селе Богатое. После этого он направил руководству Комуча такое сообщение: «…19 августа вечером и в особенности 20-го утром на глазах многочисленной публики клали лицом вниз на специально разостланный для этой цели брезент и по решению военно-полевого суда «вкладывали» 20-25 ударов нагайкой. Били казаки, и били так, что некоторые из наказанных после этого не могли сразу встать, а встав, шли, качаясь, как пьяные. Били молодых парней, били пожилых рабочих и крестьян, года которых еще не призваны, и били женщин, которые уже, кажется, не могли бы иметь никакого отношения к призыву новобранцев…»

Однако и эти меры мало помогали пополнению Народной армии. Перед лицом наступления большевистских войск руководство Комуча выпустило в свет приказ № 281 от 18 сентября 1918 года об учреждении чрезвычайных судов. Этим органам дано было право приговаривать к смертной казни не только за призыв к бунту, но и за призывы к неисполнению распоряжений гражданской и военной власти, за уклонение от военной службы и распространение ложных слухов.

Нынешние эксперты считают, что самарское правительство Комуча, называвшее себя социалистическим, так быстро пало прежде всего потому, что оно в силу своей ограниченности оказалось не в состоянии урегулировать непримиримые социальные противоречия между различными слоями населения. Декларируя на словах принципы равноправия и всеобщего благоденствия, комучевская власть на деле способствовала осуществлению репрессивных мер в отношении самых широких слоев народа, которые отнюдь не способствовали ее уважению и популярности. По этой и другим причинам уже к августу 1918 года этот орган власти стал фактически недееспособным.

К тому же даже в пределах Самары Комуч так и не смог разрешить два главных кризиса того времени – финансовый и продовольственный. Уже к августу 1918 года этот орган власти стал фактически недееспособным, и потому комучевская власть впоследствии быстро рухнула под ударами Красной армии.

Царское золото в руках большевиков

Необходимо сказать и о том, что именно с временем правления Комуча оказалась связана одна из наиболее загадочных страниц русской истории – судьба так называемого «золота Колчака», основная часть которого попала в Самару в конце лета 1918 года (рис. 24).

С легкой руки кладоискателей и журналистов под этими двумя словами сейчас подразумевается та часть золотого запаса Российской империи, которая в 1918 году попала в руки одного из руководителей «белого движения» - адмирала А.В. Колчака, а затем бесследно исчезла где-то на огромном пространстве между Самарой и Иркутском. Поиски этого золота начались еще во время гражданской войны, однако до сих пор никому из искателей удача так и не улыбнулась. Между тем размеры этой пропажи не могут не впечатлять: по разным оценкам, где-то в неведомых тайниках и поныне могут находиться десятки тонн (!) золота, серебра и платины в слитках и царских монетах. К нынешнему дню с учетом инфляции стоимость этих сокровищ уже возросла не менее чем в 200 раз, а с учетом исторической ценности она и вовсе не поддается никакой оценке.

Но каким же образом в 1918 году в Самаре оказалась значительная часть золотого запаса нашего государства? Как известно, Российская империя прекратила свое существование в конце февраля 1917 года, после отречения от престола Николая II (рис. 25).
К тому моменту золотой запас России был самым крупным в мире и составлял 1 миллиард 300 миллионов рублей (это не менее 100 миллиардов долларов по нынешнему курсу). При этом далеко не все знают, что в начале Первой мировой войны (август 1914 года) эти резервы были больше на 500 миллионов рублей, но в период до 1916 года значительная часть русского богатства оказалась в Англии в качестве гарантии военных кредитов. Но все равно после Октябрьского переворота и захвата банков большевикам достались огромные богатства в виде золота, серебра, платины и драгоценных камней (рис. 26-30).

С началом иностранной военной интервенции и гражданской войны перед советским правительством остро встал вопрос о сохранности этого государственного золотого запаса, находившегося в Петрограде. Поскольку в тот момент основная опасность для страны шла с запада, откуда наступали немецкие войска, было решено начать эвакуацию государственных сокровищ в Поволжье, которое в то время еще выглядело островком относительного благополучия. Основным местом размещения ценностей были выбраны Казань и Нижний Новгород. В частности, в Казани к весне 1918 года сосредоточилось более половины золотого запаса Российской Империи. Другая часть золота оказалась в подвалах нижегородских банков, и правительство Ленина считало, что сокровища здесь пребывают в безопасности.

Однако уже в мае 1918 года военная обстановка в Поволжье резко изменилась. Неожиданно для большевиков поднял антисоветский мятеж чехословацкий корпус, который к началу июня захватил огромные территории от Поволжья до Дальнего Востока. В Самаре, начиная с 8 июня 1918 года, власть перешла в руки Комуча (Комитет членов Учредительного собрания), который ликвидировал Советы и восстановил все прежние учреждения и властные органы, существовавшие здесь при Временном правительстве. Что же касается частей Красной Армии, то на востоке страны они продолжали отступать в течение почти всего лета 1918 года.

После взятия Самары белогвардейцы вместе с чехословаками 22 июля захватили Симбирск, после чего возникла непосредственная угроза падения Казани. Осознавая всю опасность перехода золотого запаса в руки противника, большевики начали вывоз ценностей из города. Однако сделать это им помешал стремительный 150-километровый марш-бросок «летучего отряда» полковника В.О. Каппеля, совершенный им в ночь на 6 августа (рис. 31).
Красные части бежали из Казани так поспешно, что им удалось взять с собой всего 4,6 тонны золота (100 ящиков). Оставшиеся ценности они при отступлении бросили безо всякой охраны, и потому золото в течение нескольких часов беспрепятственно растаскивалось обывателями. После того, как Каппель вернул на улицы порядок и поставил у банковских хранилищ вооруженную охрану, он телеграфировал в Самару правительству Комуча, что стоимость его трофеев просто не поддается подсчету.

Подарок для Комуча

В конце августа захваченную в Казани часть золотовалютного запаса Российской Империи на нескольких пароходах и под усиленной охраной отправили в Самару. По пути транспорты пытались перехватить войска М.Н. Тухачевского, но неудачно. Так или иначе, но после трехдневного рейса по Волге «золотые» пароходы один за другим ошвартовались у самарской пристани, где с их грузом… повторилась казанская история. Около суток ящики и мешки с драгоценностями валялись буквально на берегу, охраняемые лишь несколькими (!) солдатами, которые просто физически не могли уследить за всеми, кто оказался охоч до брошенного золотишка. В конце концов все эти бесценные сокровища были перевезены в подвальные хранилища здания Волжского-Камского банка на улице Дворянской. Впоследствии в этом здании располагались Куйбышевский горсовет и горком КПСС, а ныне находится Самарский художественный музей (рис. 32, 33, 34).

В конце августа 1918 году через радиостанции и по телеграфу по всему миру было разослано следующее сообщение: «Всем! Всем! Всем! Комитету членов Учредительного Собрания и всем радиостанциям. Доношу, что в настоящий момент отправка золотого запаса, принадлежащего России, закончилась. Мною из Казани отправлено: 1) золотой запас в нарицательную счётность шестьсот пятьдесят семь миллионов золотых рублей, а по теперешней стоимости - шесть с половиной миллиардов рублей; 2) сто миллионов рублей кредитными билетами; 3) на огромную сумму всяких иных ценностей; 4) запасы платины и серебра. Счастлив донести, что теперь все это народное достояние из рук грабителей и предателей целиком перешло в руки Учредительного Собрания и Россия может быть спокойна за целостность ее богатства. Товарищ управляющего военного ведомства Владимир Лебедев (штаб Народной армии Комуча)» (рис. 35).

«Казанский клад» для правительства «учредиловцев» оказался весьма внушительной удачей. Основную его часть составляло золото в слитках, кружках и полосах, золотые и серебряные царские монеты, золотые драгоценные украшения и бриллианты, золотая церковная утварь, не считая огромного количества иностранной валюты и царских ценных бумаг. Позднее, при переезде в Сибирь, эти ценности составили целый эшелон из 40 с лишним вагонов. Характерно, что белогвардейцы даже не стали вывозить из Казани в Самару оставшуюся «мелочевку»: 11 тысяч ящиков с медными царскими монетами, ценные бумаги на 2,2 миллиона рублей, и даже семь мешков с золотыми и серебряными нательными крестиками. Все это вновь досталось красным войскам, когда они вскоре отбили у белых Казань. При этом так называемые «ценные бумаги» к тому моменту уже превратились в обычную макулатуру, и ими в течение всей зимы просто топили две казанские бани…

В начале октября 1918 года белогвардейцы и чехословаки под натиском советских войск отступили в сторону Урала. Из Самары ценности на некоторое время попали в Уфу, а в конце ноября 1918 года золотой запас Российской Империи был перемещён в Омск и поступил в распоряжение правительства Колчака. Здесь его поместили на хранение в тамошний филиал Госбанка, где после пересчета было установлено, что всего в Омск прибыло ценностей на сумму 651 миллион рублей вместо 657 миллионов, прибывших в конце августа 1918 года в Самару. Как считают исследователи, золото и прочие сокровища на недостающую сумму 6 миллионов рублей в ценах 1918 года (около 4,5 тонн) в это время нелегально осели в Самаре, то есть были банально разворованы. И даже если в голодном 1921 году большинство этих богатств самарцы обменяли на хлеб, это означает, что десятки пудов золота, серебра и бриллиантов, замурованных в фундаменты и подвальные стены старинных самарских особняков, по сей день все еще ждут кладоискателей.

Что касается остальной части золотого запаса Российской империи, перевезенной из Самары в Омск в конце 1918 года, то его судьба известна куда более определенно. В 1919 году под напором Красной Армии чехословаки и войска Колчака отступили из Омска в Иркутск, забрав с собой все сокровища. А в январе 1920 года чешское командование в результате тайных переговоров с большевиками выдало большевикам и адмирала Колчака, и все имеющиеся у них ценности, получив в обмен возможность всем чехословацким военнослужащим беспрепятственно выехать во Владивосток, а оттуда – в Европу.

После тщательного подсчета «золота Колчака» Народный комиссариат финансов РСФСР в июне 1921 года сообщил, что при взятии Иркутска в здешних хранилищах обнаружились ценности на сумму 235,6 миллионов рублей (эквивалентно 182 тоннам золота). Однако при этом в некоторых ящиках, где некогда хранились золотые слитки, были обнаружены лишь кирпичи и камни. Стало быть, расхищение сокровищ продолжалось и после их перехода в руки Колчака.

Далее было установлено, что на закупку вооружения и обмундирования для своей армии Колчак потратил 68 миллионов рублей. Еще часть ценностей на 128 миллионов рублей были им размещены в зарубежных банках, в основном в японских. Хотя сейчас имеется полная информация о местонахождении этих средств, до сих пор неясно, как нынешние власти России их могут получить обратно. Ведь известно, что после гражданской войны правительство Ленина на Генуэзской конференции подписало с Западом соглашение об отказе от всех прежних долгов.

Таким образом, к нынешнему дню остается невыясненной судьба еще одной части «золота Колчака» на сумму 35 миллионов рублей (эквивалентно 27 тоннам чистого золота), которая таинственно пропало в период между подсчетом сокровищ в Омске (январь 1919 года) и перевозом этих ценностей из Иркутска в Казань (январь 1920 года). Скорее всего, к его расхищению приложили руки представители и белых, и красных властей. Так или иначе, но шансы найти хоть какую-то долю от этих несметных сокровищ ныне есть у кладоискателей на всем пространстве Западной и Центральной Сибири, Южного Урала, и, конечно же, Среднего Поволжья (рис. 36-41).

«Красная Армия всех сильней»

К концу лета 1918 года советскому правительству удалось остановить совместное наступление чехословаков и белогвардейцев в Среднем Поволжье. В начале августа с Западного фронта на Восточный были переброшены Витебский полк, Карачаевский эскадрон, Курская бригада и бронепоезд. Тогда же в составе Восточного фронта после широкой мобилизации были сформированы I, II, III и IV армии, а в конце месяца - V армия и Туркестанская армия. В направлении Казани и Симбирска с конца августа стала действовать I армия под командованием М.Н. Тухачевского, которой был передан уже упоминавший выше бронепоезд. Тогда же в её составе была сформирована 2-я бригада, которая в ходе первых же боев показала массовый героизм и после переформирования получила название 24-й Симбирской Железной Дивизии. Командиром этого воинского соединения с самого начала был назначен Г.Д. Гай. В результате успешных боевых действий армия М.Н. Тухачевского 10 сентября выбила чехословаков из Казани, а 12 сентября – из Симбирска (рис. 42, 43).

Как известно, 30 августа 1918 года в Москве было совершено покушение на председателя Совнаркома В.И. Ленина, который был ранен двумя пулями из браунинга. Вскоре после того, как от белогвардейцев был освобожден Симбирск, от имени командования Восточного фронта в Совнарком была направлена телеграмма следующего содержания: «Москва Кремль Ленину. За первую вашу пулю Красной Армией взят Симбирск за вторую будет Самара» (рис. 44-46).

Во исполнение этих планов после успешного завершения Симбирской операции командующий Восточным фронтом И.И. Вацетис 20 сентября отдал приказ о широком наступлении на Сызрань и Самару. При этом чехословацкое командование прекрасно понимало, что если красные войска смогут взять первый из названных городов, то тогда удержать Самару будет практически невозможно. Поэтому чешскими минерами был заранее подготовлен к взрыву знаменитый Александровский железнодорожный мост, в то время крупнейший в Европе, а севернее и западнее Сызрани сосредоточены крупные подразделения чехословацких войск, готовые к длительной осаде. Красные войска подошли к Сызрани 28-29 сентября, и, несмотря на ожесточенное сопротивление осажденных, в течение пяти последующих дней сумели одно за другим уничтожить все главные узлы чешской обороны. Вот так к 12 часам 3 октября 1918 года территория города была полностью очищена от интервентов, в основном силами Железной Дивизии Г.Д. Гая. Остатки чехословацких подразделений отошли к железнодорожному мосту, и после того, как в ночь на 4 октября через него на левый берег переправился последний чешский солдат, два пролета этого грандиозного сооружения были взорваны. Железнодорожное сообщение между Сызранью и Самарой оказалось прервано на длительное время (рис. 47-49).

Но этот акт вандализма уже не мог предотвратить окончательного разгрома чехословацкого корпуса в Среднем Поволжье. Пока передовые части I армии переправлялись на левый берег Волги в районе между Батраками и Обшаровкой, а также между Отважным и Ставрополем, с севера в направлении Самары шло успешное наступление IV и V армий. В результате 5 октября передовые отряды I армии выбили интервентов из Иващенково (ныне Чапаевск) и со станции Липяги, а V армия 6 октября вступила в Мелекесс. Тогда же переправившиеся с правого берега подразделения Железной Дивизии практически без боя заняли Ставрополь. При этом выяснилось, что почти из всех оставленных населенных пунктах комучевцы и чехословаки вывезли или пытались вывезти ценное промышленное и сельскохозяйственное оборудование. Однако в некоторых городах, например, в Иващенкове, интервентам этого не дали сделать заводские рабочие, которые выступили на защиту своего имущества с оружием в руках. Во время этого восстания в Иващенкове карательными отрядами чехословаков и белогвардейцев было убито более тысячи человек, в том числе стариков, женщин и детей. Истребление населения города оружейников остановил лишь скорый подход красных войск.

Битва за Самару

Функционеры Комуча еще в середине сентября 1918 года почувствовали, что почва уходит у них из-под ног, и начали спешную подготовку к эвакуации из столицы своей республики на восток. Сначала из Самары были вывезены вспомогательные службы и архивы. Затем в начале октября в Сибирь эвакуировался и весь чиновничий аппарат Комуча, а вместе с ним – также и руководители чехословацких войск и контрразведки. В эти же дни проходила отправка на восток политзаключенных в так называемых «поездах смерти». По распоряжению Комуча в общей сложности было вывезено в Уфу, а затем в Сибирь около 2,5 тысяч человек, до этого находившихся в тюрьмах Самары, Ставрополя, Бузулука, Бугуруслана и Бугульмы. К приходу красных войск в Самарской губернской тюрьме оставалось всего лишь около 40-50 общеуголовных преступников, а также примерно 30 политических заключенных. Комучевцы в спешке о них попросту забыли, потому что все эти узники находились в тюремной больнице.

В период безвластия (с 6 по 8 октября 1918 года), когда чехословаки уже ушли из города, а красные еще не пришли, Самарской тюрьме был нанесен серьезный урон. Именно в эти дни на нее было совершено сразу несколько крупных вооруженных нападений. Бандиты убили троих надзирателей, пытавшихся прекратить грабеж имущества и остатков продуктов, а остальные тюремные служащие разбежались, не желая в условиях уголовного беспредела рисковать жизнью неизвестно за какую власть. Все это время самарский централ и его хозяйственные постройки оставались безо всякой охраны. Впрочем, и после возвращения в город большевистской власти обстановка в тюрьме долго не менялась в лучшую сторону – настолько серьезным оказался причиненный ей экономический ущерб.

Утром 7 октября 1918 года с юга, со стороны станции Липяги, к Засамарской слободе (ныне поселок Сухая Самарка) подошли передовые части 1-й Самарской дивизии, входившей в IV армию, которые овладели этим пригородом практически без боя. Однако тут же выяснилось, что при своем отступлении белогвардейцы подожгли существовавший в то время понтонный мост через реку Самару, не допуская к его тушению городскую пожарную команду. Одновременно чехословацкая дальнобойная артиллерия, установленная на высоком берегу в районе Самарского железнодорожного вокзала и поселка Запанской, начала обстрел территории Засамарской слободы и станции Кряж. Канонада продолжалась до тех пор, пока к месту сражения не подтянулись красные артиллерийские подразделения, которые вскоре заставили замолчать чешские орудия. А после того, как со стороны станции Кряж в сторону Самары направился красный бронепоезд, чешские минеры при его подходе подорвали пролет железнодорожного моста через реку Самару. Это произошло около двух часов дня 7 октября 1918 года.

Лишь после того, как к продолжавшему гореть понтонному мосту подоспели рабочие отряды с самарских заводов, охранявшие мост чешские подразделения в панике покинули свои позиции на берегу реки и отступили к вокзалу. Последний эшелон с интервентами и белогвардейцами ушел из нашего города на восток около 5 часов вечера, когда красноармейцам и жителям города все же удалось потушить понтонный мост и произвести его ремонт. Уже вскоре по мосту двинулась кавалерия IV армии. А еще через три часа в Самару с северной стороны пробилась 24-я Железная Дивизия под командованием Г.Д. Гая, входившие в I армию, которые сутками раньше овладели Ставрополем. Наступила ночь, и под ее покровом передовые подразделения двух армий встретились в районе Дома губернатора (ныне здание Самарской академии культуры и искусств, улица Фрунзе, 167), где до периода правления Комуча располагался Самарский губревком (рис. 50-54).

Послевоенные будни

Уже 8 октября 1918 года, на следующий день после взятия Самары, в городе состоялась грандиозная по масштабам манифестация. Колонны демонстрантов прошли по Советской улице (ныне улица Куйбышева), где с балкона «Гранд-отеля» (ныне гостиница «Жигули») к ним с речами по очереди обратились член реввоенсовета Восточного фронта П.А. Кобозев, командир 1-й Самарской дивизии С.П. Захаров и председатель Самарского губревкома А.П. Галактионов. Затем манифестация прошла в сторону Алексеевской площади (ныне площадь Революции), а после завершения шествия в здании театра-цирка «Олимп» состоялся многолюдный митинг, на котором давали слово всем желающим. Здесь с речами к собравшимся обратились видные большевики Ю.К. Милонов, Г.Д. Линдов, А.Г. Самсонов, и на другой день тексты их выступлений были опубликованы в советских газетах, которые впервые вышли легально в Самаре после четырехмесячного правления Комуча.

В течение 8-10 октября 1918 года из эвакуации в полном составе вернулся и Самарский губревком. В соответствии с приказом его председателя А.П. Галактионова была возобновлена деятельность исполкома губернского Совета. Главной его задачей стало восстановление мирной жизни в Самаре и всей губернии, а также ликвидация всех последствий оккупации нашего города чехословацким корпусом и правления Комуча.

Что касается оставшихся частей чехословацкого корпуса, то лишь в конце 1920 года последний солдат уже распавшейся к тому моменту Австро-Венгерской империи погрузился во Владивостоке на пароход, следовавший за океан. Путешествие чехов через всю Россию, которое первоначально планировалось завершить за три месяца, растянулось в итоге почти на весь период гражданской войны.

Валерий ЕРОФЕЕВ.

(При подготовке данной публикации были использованы материалы Центрального государственного архива Самарской области - ЦГАСО: Ф-1, оп.1, д.132; Ф-5, оп.9, д.1144; Ф-7, оп.1, д.508, 535; Ф-9, оп.2, д. 93; Ф-54, оп.2, д.6; Ф-81, оп.1, д.132, 154, 261; Ф-86, оп.10, д.1; Ф-123, оп.1, д.2, 11, 14, 15, 21; Ф-136, оп.1, д.26, 40; Ф-137, оп.1, д.4, 13а, 14; Ф-161, оп.1, д. 479; Ф-193, оп.2, д. 71; Ф-199, оп.1, д.26; Ф-280, оп.1, д.14; Ф-328, оп.2, д.6, 7, 15, 41; оп.3, д.18; Ф-402, оп.1, д.2, 3, 4, 11, 12; Ф-902, оп.3, д.6; Ф-927, оп.1, д. 5;Ф-1000, оп.2, д. 9; Ф-2700, оп.1, д.696, 697, 698; Ф-3931, оп.1, д. 5, 13; Ф-4140, оп.1, д.10, 12, 14, 15; Самарского областного государственного архива социально-политической истории – СОГАСПИ: Ф-I-IV, д.36, 40, 51, 65; Ф-8121, оп.1, д. 339, 545, 746).

Литература

150 лет Самарской губернии (цифры и факты). Статистический сборник. Под ред. Г.И. Чудилина. Самара, Самарский дом печати. 2000. :1-408.

Бешенковский А.С. 1958. Такие дни не забываются. – В сб. «Боевое прошлое». Куйбышев, Куйб. кн. изд-во, с.30.

Были пламенных лет. Куйбышев, Куйб. кн. изд-во, 1963.

В.В. Куйбышев в Среднем Поволжье. 1916–1919 г.г. Куйбышев, Куйб. кн. изд-во. 1936 год.

Валериан Владимирович Куйбышев. Биография. М., «Политиздат», 1988.

Ерофеев В.В. 2004. Валериан Куйбышев в Самаре: миф сталинской эпохи. Самара. Самарское отделение Литературного фонда. 160 с.

Ерофеев В.В., Чубачкин Е.А. 2007. Самарская губерния – край родной. Т. I. Самара, Самарское книжное изд-во, 416 с., цв. вкл. 16 с.

Ерофеев В.В., Чубачкин Е.А. 2008. Самарская губерния – край родной. Т. II. Самара, изд-во «Книга», - 304 с., цв. вкл. 16 с.

Ерофеев В.В., Галактионов В.М. 2013. Слово о Волге и волжанах. Самара. Изд-во Ас Гард. 396 стр.

Ерофеев В.В., Захарченко Т.Я., Невский М.Я., Чубачкин Е.А. 2008. По самарским чудесам. Достопримечательности губернии. Изд-во «Самарский дом печати», 168 с.

Кабытов П.С. 1990. Валериан Куйбышев: мифы и реальность. - В сб. «Голос земли самарской». Куйбышев, Куйб. кн. изд-во, с. 4-27.

Кабытова Н.Н., Кабытов П.С. 1997. В огне гражданской войны (Самарская губерния в конце 1917 – 1920 г.г.). Самара, изд-во Самарского гос. Университета, с. 1-92.

Колесников И.А. 1927. Военные действия на территории Самарской губернии. Самара. Госиздат.

Куйбышев В.В. 1972. Эпизоды из моей жизни. Алма-Ата, изд-во «Казахстан».

Куйбышевская область. Историко-экономический очерк. Куйбышев, Куйб. кн. изд-во. 1977. :1-406.

Куйбышевская область. Историко-экономический очерк, изд. 2-е. Куйбышев, Куйб. кн. изд-во, 1983. :1-350.

Матвеева Г.И., Медведев Е.И., Налитова Г.И., Храмков А.В. 1984. Край самарский. Куйбышев, Куйб. кн. изд-во.

Медведев Е.И. 1974. Гражданская война в Среднем Поволжье (1918-1919 г.г.). Саратов, изд-во Саратовского университета.

Наш край. Самарская губерния – Куйбышевская область. Хрестоматия для преподавателей истории СССР и учащихся старших классов средней школы. Куйбышев, Куйб. кн. изд-во. 1966. :1-440.

Наякшин К.Я. 1962. Очерки истории Куйбышевской области. Куйбышев, Куйб. кн. изд-во. :1-622.

Поезд смерти. Сборник. Куйбышев, Куйб. кн. изд-во, 1960. 156 с.

Попов Ф.Г. 1934. Чехословацкий мятеж и самарская учредилка. М.- Самара, Ср.-Волж. краевое изд-во.

Попов Ф.Г. 1959. За власть Советов. Куйбышев. Куйб. кн. изд-во.

Попов Ф.Г. 1969. Летопись революционных событий в Самарской губернии. 1902 – 1917. Куйбышев, Куйб. кн. изд-во.

Попов Ф.Г. 1972. 1918 год в Самарской губернии. Хроника событий. Куйбышев, Куйб. кн. изд-во.

Попов Ф.Г. 1918 год в Самарской губернии. Хроника событий. Куйбышев. Куйб. кн. изд-во, 1972. 328 с.

Революция 1917-1918 г.г. в Самарской губернии. Самара, 1918 год.

Самарская область (география и история, экономика и культура). Учебное пособие. Самара 1996. :1-670.

Смирнов В. 1923. Борьба с чехами. – В сб. «Красная быль», № 3. Самара.

Сыркин В., Храмков Л. 1969. Знаете ли вы свой край? Куйбышев, Куйб. кн. изд-во: 1-166.

Трайнин И.П. 1919. Июньский переворот. – В сб. «Четыре месяца учредиловщины». Самара, с.40-41.

Храмков Л.В. 2003. Введение в самарское краеведение. Учебное пособие. Самара, изд-во «НТЦ».

Храмков Л.В., Храмкова Н.П. 1988. Край самарский. Учебное пособие. Куйбышев, Куйб. кн. изд-во. :1-128.

Рано утром, девяносто дет назад, 8 июня 1918 года, одновременно с вспыхнувшим в городе восстанием, Самару штурмом взял Чехословацкий корпус. Так начался короткий, но бурный период в истории нашего города, когда в нем утвердилась власть Комитета членов Учредительного собрания и Самара на 4 месяца официально стала столицей России.

За свою четверть вековую историю Самара трижды (если не считать объявления в октябре 1993 года облсоветом «Самарской республики») выходила из подчинения Москвы - в 1670, 1773 и 1918 годах и дважды примеряла к себе титул столицы. Один раз это было, как известно, в 1941 году, когда для Сталина здесь вырыли знаменитый бункер и сюда переехало правительство, посольства и Большой театр. Двадцатью тремя годами раньше произошло событие ныне забытое, а в то время громкое и значительное. Летом 1918 года на четыре месяца Самара стала столицей освобожденной от большевиков России.

Как известно, большевики выборы в Учредительное Собрание проиграли. Несмотря на то, что они состоялись уже после Октябрьского переворота, в ходе голосования большевики получили в Собрании только 24% мест, в результате чего, как известно, очень скоро "караул устал" и в день открытия, 8 января 1918, первый российский парламент, избранный всеобщим избирательным правом, был разогнан. Из 17 депутатов- самарцев большинство были членами партии социалистов-революционеров, старейшей и самой крупной российской партии, преобладавшей в земствах, думах, советах и образовавшей в Учредительном Собрании крупнейшую фракцию. Ночью 8 января на секретном заседании фракции в Таврическом дворце было принято решение, ровно через полгода сыгравшее важнейшую роль в событиях на Волге. Оно гласило: любая группа депутатов вправе использовать для восстания против Советской власти имя Комитета членов Учредительного Собрания (КОМУЧ).

НАКАНУНЕ

Несмотря на происходящую от воспоминаний о Ленине «революционность», Самара никогда не была большевистским городом. Пролетариат здесь имел ярко выраженные крестьянские корни, разнузданных дезертиров и распропагандированных фронтовиков было мало, в основном тыловые части, а "несознательную" земскую интеллигенцию плотно окружала "мелкобуржуазная" рать лавочников, и купцов - будущих нэпманов с славящегося черносотенными традициями Троицкого рынка. (Помните "свечной заводик в Самаре"?) На этой благодатной почве и с учетом загнанных в подполье эсеров, первую скрипку в Самаре стали играть многочисленные организации анархистов и максималистов, оспаривавшие у большевиков власть в городе в начале 1918 года. Они занимали лучшие общественные здания и богатые особняки, вели довольно разнузданный образ жизни, разъезжая, обвешанные оружием, на автомобилях и извозчиках по всему городу, и причиняя обывателям, а заодно и большевикам, массу неудобств. По некоторым сведениям, общее количество вооруженных анархистов весной 1918 года в Самаре превышало тысячу человек.

Большевики неоднократно предпринимали попытки разоружить отряды анархистов. Наиболее активно за них взялись после первомайской демонстрации 1918 года, на которой эсеры шли под знаменем Учредительного собрания, а анархисты устроили в колонне грузчиков митинг под лозунгом: "Долой комиссародержавие!". Шестого мая в окрестностях Самары был разоружен отряд Смородинова (так называемый "Северный летучий отряд"). В ночь на восьмое мая- еще несколько групп, "которые терроризировали население, учиняли грабежи и захватывали государственное имущество" . Изъяли одиннадцать пулеметов и наганы. Выступления максималистов в Самаре проходили на фоне перманентного брожения в воинских частях и непрекращающихся крестьянских волнений в южных уездах губернии,(в подавлении которых впервые проявился полководческий талант В.И. Чапаева) и стычек с казаками атамана Дутова. Все это заставило большевиков объявить в губернии военное положение. 17 мая в городе начался анархо-максималистический мятеж, поддержанный матросами и местными извозчиками. Непосредственным поводом к нему послужил приказ чрезвычайного штаба большевиков "о мобилизации лошадей для нужд Оренбургского фронта". Это вызвало волнение среди легковых и ломовых извозчиков, чем и воспользовались анархисты. К обеду на нынешней площади Революции и на Троицком рынке собралась огромная толпа, митингующая под охраной отряда анархистов. Во второй половине дня Северный летучий, первый матросский и третий Северный отряды, а также отряд анархиста Кудинского заняли почту, телеграф, телефонную станцию, штаб охраны и два милицейских участка. Погрузив на грузовики пулеметы, мятежники подъехали к тюрьме, разоружили охрану и выпустили на свободу два десятка уголовников. Все это время местные большевики просидели в Клубе коммунистов на Заводской улице (ныне ул. Венцека), оцепив прилегающий район отрядами Красной гвардии, среди которой экстравагантно выделялся прибывший на подмогу отряд китайских интернационалистов. Рано утром 19 мая получившие подкрепления большевики начали штурм гостиницы Филимонова на площади Революции, в номерах которой расположился так называемый матросский отряд N 1.Чуть раньше были разоружены отряды Кудинского и Смородинова, засевшие в гостинице Телегина на Соборной улице. Большая часть анархистов, расстреляв боекомплект, разбежалась, кое-кто сдался в плен.

ПОКА БОЛЬШЕВИКИ БЫЛИ ЗАНЯТЫ

Подпольная офицерская организация полковника Н.А.Галкина была создана в начале 1918 года и впервые проявила себя во время февральских волнений 4 саперного полка и 3 запасной бригады, открывших в ответ на попытку их разоружения артиллерийский огонь по Трубочному заводу (ныне ЗИМ).Вскоре к ним присоединились солдаты 102 и 143 пехотных полков, принявших на гарнизонном собрании требование роспуска Красной гвардии. Волнения в войсках проходили при непосредственном участии партии эсеров, во главе с бывшими депутатами Учредительного Собрания от Самарского Совета крестьянских депутатов И.М.Брушвитом, Б.К.Фортунатовым и П.Д.Климушкиным. Вскоре после февральских событий в Самаре был создан подпольный центр, насчитывающий к маю 1918 года более шестиста человек, включая эсеровскую городскую дружину и около двухсот боевиков полковника Галкина.

Количество недовольных политикой Совдепии резко увеличилось, когда к привычным уже экспроприациям добавился десятимиллиардный налог на буржуазию, введенный большевиками весной 1918 года, из которого 400 миллионов подлежало взысканию в Самарской губернии. Только в первые недели апреля у капиталистов Самары было конфисковано 62 дома, в том числе 16 домов у Сурошникова,8 у Челышева,10 у Шихобаловых,12 у Соколовых и т.д. В начале марта получили расчет около 12 тысяч рабочих Трубочного завода, к середине месяца на заводе осталось всего 200 человек. В деревнях обострилась борьба с продотрядами, конфискующих у крестьян хлеб. Повсеместно начался разгон земств и дум. Тюрьмы наполнились «контрреволюционерами»- эсерами и меньшевиками, с многими из которых большевистские вожди еще пару лет назад вместе сидели в царских тюрьмах и ссылках. Закрылись небольшевистские газеты. Мир с немцами, заключенный Лениным, вызвал еще одну, неожиданную проблему.

ВОКРУГ СВЕТА ЗА ВОСЕМЬДЕСЯТ ДНЕЙ

К моменту Октябрьского переворота в России находилось несколько сотен тысяч военнопленных Германской армии. Большинство их были подданными Австро-Венгрии, не желавшими воевать на стороне Германии и целыми батальонами сдававшимися в плен. Среди них особенно выделялся двухсоттысячный корпус чехословаков, сформированный из добровольцев для войны с немцами на русско-германском фронте. Их части были сведены в две дивизии, расположившиеся на Украине, вооружены и подготовлены к отправке на фронт. Командовал корпусом генерал - майор Ян Сыровой. В результате Октябрьских событий и выхода России из войны половина корпуса разбежалась, около четырех тысяч чехов перешли на сторону большевиков и вступили в Красную гвардию. Оставшимся, а их по разным сведениям было от 42 до 60 тысяч, предоставлена возможность выехать, но через Сибирь и Дальний Восток, во Францию для продолжения борьбы за свободу Чехословакии на стороне союзников. В результате весной 1918 года около шестидесяти эшелонов Чехословацкого корпуса заполнили собою железнодорожные пути от Пензы до Владивостока. Сибирской группировкой командовал бывший унтер – офицер австро – венгерской армии Радола Гайда, уральской – С.Н.Войцеховский,пензенской – полковник С.Чечек. Сейчас трудно с уверенностью сказать, кто был инициатором кругосветного путешествия сорока тысяч вооруженных легионеров. Достоверно известно другое. В момент, когда головные части Корпуса уже готовились к посадке на корабли во Владивостоке, Лейбой Троцким был отдан столь дорого стоивший затем большевикам приказ задержать эшелоны и приступить к их разоружению. Официальной причиной приказа была названа необходимость сдать России принадлежащее ей вооружение. По другой версии разоружение чехословаков было одним из секретных пунктов Брестского мирного договора с Германией. Опасаясь усиления фронта Антанты чешскими патриотами, немцы потребовали от России разоружения Чехословацкого корпуса и заключения его офицеров в концентрационные лагеря. Циркулирующие среди чехословаков слухи о предательстве большевиков привели к начавшимся с апреля 1918 года столкновениям с Красной гвардией. В результате тайного совещания офицеров Первой дивизии чехословацкого корпуса, состоявшегося 13 апреля в Кирсанове, было принято решение прекратить сдачу оружия и потребовать от властей беспрепятственного пропуска эшелонов на восток. 25 мая Реввоенсовет издал знаменитый приказ о принудительном разоружении всех частей чехов, послуживший сигналом к восстанию Корпуса на всем протяжении железной дороги от Пензы до Забайкалья.

ПРЕВРАЩЕНИЕ В «БЕЛОЧЕХОВ»

Следует оговориться, что (мало кто это знает) вынесенное в подзаголовок определение «белые» появилось только после гражданской войны в эмигрантской литературе. Ни офицеры Добровольческой армии Корнилова и Деникина, ни колчаковцы или врангелевцы, ни тем более каппелевцы и бойцы Народной Армии КОМУча (и вовсе сражавшиеся под красным знаменем) или Чехословацкого корпуса никакими «белыми» или «белочехами» себя не называли.

Согласно договоренности с Советской властью Чехословацкий корпус взял на себя обязательство не вмешиваться во внутренние русские дела и соблюдать нейтралитет. В следствие чего попытки многочисленных подпольных организаций, действующих на Волге и в Сибири втянуть хорошо вооруженный и отличающийся отменной дисциплиной Корпус в борьбу с большевиками, долгое время оказывались безуспешными. После приказа Троцкого ситуация изменилась. Двадцатого мая в Пензе большевики отправили для разоружения частей Корпуса отряд мадьяр (венгров). Последнее обстоятельство страшно оскорбило национальную гордость чехов, и они потребовали от своего командования дать отпор. В ответ на неподчинение большевики открыли по поездам чехов артиллерийский огонь. С этого момента началось подтягивание отставших частей корпуса и их концентрация вокруг штаба Первой дивизии. После прибытия вышедшего с боями от станции Ртищево эшелона, в Пензе скопилось около четырех тысяч чехословаков.29 мая Чехословацкий корпус взял город и, продержав его в своей власти три дня, ушел на восток.

Создавшееся положение вызвало у большевиков страшную панику. Они оказались совершенно неготовыми к быстрым и решительным действиям чешского командования и спешно начали мобилизовать свои силы. 29 мая чехи достигли Сызрани, заняли вокзал, захватили склады с оружием, артиллерию, разоружили Красную гвардию и остановились в 70 верстах от Самары. 30 мая Самара была объявлена на осадном положении.

Первоначально чехи не ставили своей целью захват и удержание городов Совдепии. Их интересовали только железнодорожные станции. Единственное требование, выдвигаемое чешским командованием Советам, было: беспрепятственный пропуск эшелонов на восток для соединения с основными силами Чехословацкого корпуса. Оставление ими Пензы вроде бы говорило в пользу этого. Действия большевиков в начале июня показывают, что они не оставляли надежды на то, что чешские войска не задержаться на Волге. Однако, логика вооруженного конфликта все больше и больше отдаляла их от позиции нейтралитета. События на Волге привели в действие антибольшевистские подполья. Уже 1 июня в расположении чешских войск находился представитель самарского подпольного центра Иван Брушвит. По мере приближения эшелонов чехословаков, в Самаре начинается мобилизация. Каждый «товарищ», явившийся в Клуб коммунистов на Заводской (сейчас временно - Венцека) улице, уже не имел права, согласно решения Штаба, уходить из него. (По этой причине все делопроизводство советских учреждений не успели вывести из города). На правом берегу реки Самары рабочие начали рыть окопы, на Хлебной площади были установлены орудия.

В момент чешского восстания самарская губернская организация большевиков насчитывала 6,5 тысяч членов, из них 3,5 тысячи находились в Самаре. Силы чехов оценивались от 5 до 7 тысяч человек. Штаб большевиков выдвинул чешскому командованию ультиматум: пропуск через Самару эшелонов корпуса возможен только при условии сдачи оружия. Очевидно, большевики продолжали недооценивать всю серьезность создавшегося положения. Второго июня чехи взяли город Иващенково (современный Чапаевск) и Безенчук. Установив связь с самарским подпольем, они начали готовиться к штурму города, подробный план которого был составлен полковником Галкиным.

«ПОД ЧУТКИМ РУКОВОДСТВОМ ТОВАРИЩА КУЙБЫШЕВА»

Той же ночью, несмотря на заверения Штаба в грядущей победе, весь золотой запас Республики, хранившийся в Самаре, (около 57,5 миллионов золотыми монетами и 30 миллионов ассигнациями) под охраной отряда Митрофанова был вывезен на теплоходе в Казань. Руководили операцией комиссары Идлис, Левин и Струппе. В пользовании «достоянием республики» комиссары себе не отказывали: некий комиссар Ильин взял себе «на расходы» 50 тысяч рублей. Главком Яковлев и председатель ревкома Куйбышев – 10 миллионов на «расходы по защите Советской власти».Все истратить за неделю,очевидно, не успели,так как после их бегства на квартирах были найдены крупные суммы денег.

Настроение большевиков окончательно испортилось после сражения у станции Липяги (ныне район Новокуйбышевска), во время которого погибли сотни красногвардейцев и множество утонуло, спасаясь бегством, в реке Татьянке. (Погибшие в бою у Липяг и Воскресенки были похоронены только через десять дней, 14 июня. Всего убитых было собрано 1300 человек.) На следующий день произошло событие, которое долго скрывали советские историки: руководство Штаба обороны во главе с Куйбышевым бежало из города на теплоходе «Фельдмаршал Суворов», даже не предупредив своих товарищей. Через много лет, уже, будучи председателем Госплана СССР, Валерьян Куйбышев мельком скажет: «Мне едва удалось уйти из Самары, меня пулеметами обстреливали, меня хотели схватить, рядом со мной рвались снаряды чехов. Уйти все-таки удалось. Ушел не один, ушел с руководящей группой большевиков». Обосновавшись в Симбирске, сбежавший Штаб начал телеграфировать о помощи в Москву. Шестого мая кому-то пришло в голову позвонить по прямому проводу в Самару. Трубку взял «товарищ Теплов». К удивлению Куйбышева выяснилось, что город до сих пор в руках красных. Чехи не наступают, не зная, что в Самаре остался лишь небольшой отряд, около трехсот человек, во главе с Масленниковым. Устыженные «руководящие работники», приняли решение вернуться и седьмого утром теплоход с «беглецами» прибыл обратно. Однако оценив обстановку в городе, Куйбышев вернулся на теплоход и, предъявив документы, приказал команде взять курс на Симбирск. На этом закончились «героические подвиги» со стороны человека, чье имя долгие годы носил наш город (а улицы и площади все еще носят) и чей памятник тремя тоннами чугуна по-прежнему давит на площадь, где некогда стоял взорванный большевиками самый большой кафедральный собор Самары (точная копия храма Христа Спасителя).

QUINTA COLUMNA

Реальные силы большевиков к моменту штурма города составляли не более 3 тысяч человек. В ночь на седьмое июля к красным прибыло подкрепление из Симбирска (450 чел.) и мусульманский отряд из Уфы (600 чел.). Они заменили лежащих третьи сутки в окопах красноармейцев.

Сразу после поражения красных под Липягами в городе начались беспорядки. 5 июня среди бела дня отряд анархистов в 150 человек, вооруженный пулеметами, забросал охрану гранатами и овладел тюрьмой. Они выпустили около 500 заключенных и, разгромив цейхгауз, скрылись. 6 июня в городе начались антисоветские митинги и нападения на большевиков. Одновременно начала действовать боевая дружина полковника Галкина. Деморализованные бегством руководства, большевики заняли круговую оборону. По непонятным причинам мосты через Самару и Волгу не были взорваны, и у чехов осталась возможность сходу прорваться в город. Разборка рельсов, предпринятая в ночь на 8 июня, результатов не дала.

Весь день 7-го и всю ночь в Самаре шел ливень. Из-за плохой видимости стрельба несколько утихла. Рано утром 8 июня, переправившись на лодках через реку Самару, чехи овладели позициями красных в районе элеватора на Хлебной площади. При поддержке артиллерии, установленной в поселке Кряж, им удалось выдвинуться в город. В это время под прикрытием бронепоезда чехословаки смяли заставу красных у моста, переправились на правый берег, заняли железнодорожный вокзал и повели наступление по основным магистралям города.

Очевидно, часть отрядов чехов уже была в городе, переправившись на лодках в дачные районы за день-два до наступления основных сил. Об этом косвенно свидетельствуют многочисленные надписи на чешском языке, выбитые на скалах в районе Силикатного оврага (недалеко от нынешней Ладьи), датируемые 7 июня 1918 года и сохранившиеся до наших дней. В момент штурма города по позициям красных начала вестись прицельная стрельба из окон и чердаков. Это вступил в действие план полковника Галкина. Почувствовав скорое поражение красных, к его боевикам присоединились многочисленные добровольные помощники из обывателей, устроившие настоящую охоту на отступающих к пристаням большевиков. К 8 утра чешские войска полностью овладели городом. Последним очагом сопротивления оставался Клуб коммунистов, в котором находился небольшой отряд большевиков во главе с А.А. Масленниковым и Н.П. Тепловым. Около 9 утра из Клуба вышел Масленников с белым флагом. Он сообщил, что если чешское командование гарантирует большевикам охрану от насилия толпы, они готовы сдаться.

В книге воспоминаний, изданной в Самаре в 1919 году, есть фотография. На ней изображен представительный господин с бородкой, в котелке и пенсне. Мимо толпы зевак он идет по улице, ведя за собой небольшой отряд, человек в двадцать. В руках у него большое белое знамя. Подпись под снимком гласит: "Сдача клуба коммунистов. Впереди т.в.Масленников с белым флагом "

« МАЛЕНЬКОЕ НЕИЗБЕЖНОЕ БЕСПОКОЙСТВО»

Сдавшихся коммунистов повели к вокзалу. Всю дорогу Масленников нес белый флаг, время от времени получая древком по голове. В железнодорожной комендатуре бывшему председателю горисполкома пришлось доказывать чешскому офицеру, что он «великоросс, а не жид». «Великоросский жид, или жидовский великоросс», - подытожил офицер.

Задержанные не зря боялись чехов меньше гнева обывателей. Высыпавшие на улицу самарцы (по воспоминаниям очевидцев - главным образом женщины) буквально растерзали в районе Троицкого рынка, отбив у чешского патруля, пойманного чехами известного садиста (именем которого, разумеется, позже была названа эта улица) председателя ревтребунала Франца Венцека и завотделом горисполкома И.П. Штыркина. Спешно сколоченные отряды прочесывали улицы и проводили обыски в квартирах большевиков. Вооруженные патрули задерживали всех подозрительных. Задержанный возле здания милиции на Саратовской улице комиссар Шульц пытался откупиться у чехов взяткой в 40 тысяч рублей, но был застрелен. Всего в день взятия Самары было расстреляно более сотни человек. Несколько суток трупы лежали на улицах города, пока в результате специального приказа их не убрали.

На углу Соборной (Молодогвардейской) и Л.Толстого толпы зевак выстроились посмотреть на пленных красноармейцев, длинной вереницей конвоируемых от Волги на железнодорожный вокзал. Возле цирка Олимп (сейчас -филармония) аплодисментами встречали колонну чешских солдат. На штыках у них были закреплены ветки сирени. В своей речи перед горожанами их офицер сообщил, что цель Чехословацкого корпуса - соединение с родиной, и войска «пройдут Самару, причинив обывателям лишь маленькое неизбежное беспокойство». На площади Революции (Алексеевской) толпа раскрыла заколоченный досками памятник Александру II . В 11 часов здесь состоялся многотысячный митинг, на котором впервые прозвучало слово «КОМУЧ».

ЗА ВАШУ И НАШУ СВОБОДУ

Еще в подполье пятеро членов Учредительного собрания - И.М. Брушвит, П.Д. Климушкин, В.К. Вольский, Б.К. Фортунатов, Н.П.Нестеров создали «Самарский комитет членов Учредительного собрания». За три дня до взятия Самары они распределили ответственные посты, сформировали ведомства, милицию, наметили помещения для своих учреждений. 8 июня вместе с чешским командованием они прибыли в здание городской управы и объявили о том, что власть в городе переходит в руки Комитета Членов Учредительного Собрания. Всем членам Учредительного собрания (кроме большевиков) предлагалось прибыть в Самару для образования всероссийского правительства. Председателем КОМУЧа был избран пребывавший в Самаре депутат от Тверской губернии Владимир Вольский. Своим первым приказом КОМУЧ восстанавливал во всех правах местные органы самоуправления, распускал Советы и назначал в них новые выборы. Взятие власти Комитетом пока не означало, что с большевизмом покончено. Никто не мог в первые дни освобождения Самары поручиться, что Чехословацкий корпус не оставит город, как это произошло с Пензой.

Точно не известны мотивы, заставившие части полковника Чечека, взявшего (и оставившего) Пензу, Кузнецк, Сызрань и, наконец, оказавшегося в Самаре, прекратить движение на восток. Более поздние источники a posteriori приписывают Чечеку зависимость от указаний Антанты, сделавшей корпус «послушным орудием интервенции». Безусловно, решение было принято не без влияния представителей французского правительства Жано, Гине и Комо, проводивших в первые дни после взятия Самары активные консультации с чешским командованием в лице полковника Чечека, капитана Медека и доктора Влассака. Но против этой версии отчасти говорит карта боевых действий в мае 1918 года. Из нее хорошо видно, что самарская группировка полковника Чечека была отрезана от основных сил корпуса, по крайней мере, дважды - в районе Уфы и в районе Читы. Высадившиеся во Владивостоке японцы отрезали корпусу путь на родину по морю. Пробиваться в Чехию на запад через советскую Россию и оккупированную немцами Украину для восьмитысячного отряда было бы безумием. Из соображений самосохранения чехословаки должны были позаботиться о прочном тыле. С этой целью 10 июня 1918 года чешским командованием было принято решение о приостановке движения «вплоть до окончания формирования КОМУЧем своей армии». «Брату полковнику» ничего не оставалось, как поднять на банкете, устроенном КОМУЧем для офицеров первой дивизии бокал за «Вашу и нашу свободу!».

ТЕРРИТОРИЯ КОМИТЕТА ЧЛЕНОВ УЧРЕДИТЕЛЬНОГО СОБРАНИЯ

Когда стало известно, что чехи не оставят Самару, в городе началось всеобщее ликование. Участь Пензы, подвергшейся после ухода чехов жесточайшему террору большевиков не оставляла сомнений, что Самару постигнет иная доля. Отступившие к Симбирску отряды красных под командованием будущего «героя» гражданской войны Г.Д. Гая (настоящее имя Гай Бжишкянц) могли вернуться в любой момент. Однако фортуна в первые месяцы была не на их стороне. В течение лета 1918 года белыми были полностью освобождены от большевиков местности к востоку от Самары, взята Уфа, Екатеринбург, Челябинск. Одновременно шли бои в Сибири и Забайкалье, и к концу августа Владивосток соединился с Самарой. Власть КОМУЧа со столицей в Самаре распространилась на Самарскую, часть Саратовской, Симбирской, Казанской, Уфимской губерний, территории Оренбургского и Уральского казачьего войска. Оспаривая у сибирских белогвардейских правительств право на всероссийскую власть, КОМУЧ имел веские основания. К июлю 1918 года в Самару съехалось более 70 членов разогнанного Учредительного собрания, а к сентябрю их число приблизилось к сотне. Среди прибывших в столицу антибольшевистской России были знаменитые эсеры В.М. Чернов, Н.Д. Авксентьев, «бабушка русской революции» Е.К. Брешко-Брешковская, атаман А.И. Дутов. Из самарских депутатов Учредительного собрания в КОМУЧ вошли Василий Архангельский, Борис Фортунатов, Прокоп Климушкин, Иван Брушвит, Павел Маслов, Федор Белозеров и Егор Лазарев. Их «коллеги», тоже члены Учредительного собрания товарищи Масленников и Куйбышев к участию, разумеется, приглашены не были. Один из них в так называемом «поезде смерти» был отправлен в Омск, другой уже комиссарствовал у Тухачевского.

Как только Самара получила статус временной столицы России, сюда начали съезжаться всевозможные иностранные консульства (пришлось даже образовывать ведомство иностранных дел). Среди «консулов» особенно выделялся один итальянец. Он нашел себе мундир с громадными эполетами, собрал вокруг себя около десятка сомнительных итальянцев, гарцевал с ними на конях по улицам и объявил, что создал «итальянский батальон».

Финансовое благополучие КОМУЧа в основном держалось на займах. Буржуазия неохотно расставалась со своими сбережениями, предпочитая переводить их в «более надежную Сибирь». Сразу после освобождения города КОМУЧ собрал совещание представителей банков и торгово - промышленных кругов и сообщил им о возвращении национализированного Советами имущества. Был создан Финансовый совет под руководством А.К. Ершова, Д.Г. Маркелычева и Л.А. фон Вакано, собравший по подписке среди буржуазии в поддержку КОМУЧа около 30 млн. руб. После взятия Казани каппелевцами в Самару был доставлен золотой запас Российской республики (650 млн. руб. золотом). В июле были отменены твердые цены на хлеб, в результате оживилась торговля, и хлеб несколько подешевел. Правда, свобода торговли имела и другую сторону: из-за разницы цен между территорией КОМУЧа и Советской России огромных масштабов достигла спекуляция. Комитет даже утвердил специальную комиссию по борьбе со спекуляцией, изобличившую некоего гражданина по фамилии Акопянц, нажившего на перепродаже 300 тысяч чистого дохода. Удивительно, но факт: между КОМУЧем и Советами существовал товарообмен, в прекращении которого не была заинтересована ни одна из сторон. Границы были достаточно «прозрачными» и вплоть до сентября 1918 года пропуск через фронт был относительно свободен. По обе линии в снабжении населения участвовали целые обозы. Сквозь занятую чехами Самару свободно проходили пароходы, курсирующие между Астраханью и Казанью. Своеобразным состязанием между большевистской ЧК и Самарской контрразведкой было отлавливание среди их пассажиров «шпионов».

ДВЕ ТЫСЯЧИ ЗА «КОМИССАРА»

10 июля чешский отряд произвел наделавший много шума обыск в еврейской кооперативной столовой «Бунда», во время которого офицер вместо мандата предъявил револьвер, заявив, что «все жиды - большевики». Возмущение в газетах не произвело на чехов никакого впечатления. Если КОМУЧ протестовал против несанкционированных им арестов, ему сообщалось, что обвинение предъявлено от имени Первой дивизии чехословацких войск. Арестованных обычно доставляли в контрразведку, которой командовал капитан Глинка, в лексиконе которого, по легенде, было только одно слово: «Ростшелич!» (расстрелять). Находилась контрразведка в доме купчихи Курлиной (угол Красноармейской и Фрунзе). По поводу этого здания до сих пор существует масса противоречивых сведений. Согласно одним данным, вошедшим в учебники, здесь пытали и расстреливали пленных большевиков. В соответствии с этим, в советские годы в подвале дома развернулась экспозиция белогвардейских застенков, которую при желании можно увидеть и сегодня. По другой версии, так называемые «следы от пуль» в одном из помещений подвала появились там задолго до взятия Самары чехами и объясняются нахождением здесь в 1917 году тира анархо-максималистов. Сторонники этой версии указывают на характерную для формальной стрельбы расположенность следов, а также на отсутствие практической необходимости чехам использовать собственное здание для расстрелов, чтобы затем подымать из подвала по крутой лестнице трупы, тайком ночью их вывозить и т.п., вместо того, чтобы просто вывести в чистое поле, да «хлопнуть», с чем в то время никаких проблем не было. В воспоминаниях бывших пленников контрразведки говорится, что подвал дома Курлиной использовался чехами в качестве камеры предварительного заключения. В 1918 году он был наполовину завален старой мебелью, на которой сидели задержанные в ожидании вызова на допрос.

Вообще, действия белочешской контрразведки под командованием капитана Глинки и коменданта города Ребенды - любимая тема большевистских источников о КОМУЧе. В них, кстати, сообщаются сведения и о негласной таксе за освобождение заключенных. Так, действую через некоего присяжного поверенного Семененко, можно было освободить задержанного за 1000 рублей. За освобождение «комиссара» Семененко брал в два раза больше. Не меньшим вниманием большевистских историков пользовалась тюрьма, над которой попеременно начальствовали господа Извеков, Климов и Георгиевский. Последний, как рассказывают, сбежал с работы за неделю до прихода красных. Нынешнее общежитие мед. института на Арцыбушевской в свою бытность тюрьмой на Ильинской было рассчитано на 800 мест. Летом 1918 года в ней сидело более 2000 заключенных, в основном взятые в плен под Липягами красногварейцы. Режим, по словам самих большевиков, «был сносный. Арестованные сами выбирали старост камер, следящих за равномерным распределением на кухне и посылок «Красного Креста», два раза в неделю разрешались свидания с родственниками». Ситуация изменилась лишь после того, как в руки начальства попала записка, в которой один из заключенных просил принести ему в тюрьму, кроме прочего, револьвер. После этого инцидента личные свидания были отменены и допускались теперь только через двойную решетку (раньше они были на лестнице), в тюрьме был произведен повальный обыск, усилен караул. После взятия красными Казани в здании бани напротив тюрьмы был размещен полк солдат, караулы нести стали чехи.

КРАСНЫЙ ГОРОД

Политическая физиономия КОМУЧа была эсеровской. Первыми своими декретами комитет отменял частную собственность на землю, гарантировал сохранность крестьянских посевов, закреплял произошедший в деревне передел земли. По сути дела это было подтверждение норм эсеровского «Закона о земле», принятого Учредительным собранием, и украденного большевиками в плагиатском «Декрете о земле». КОМУЧ признал решения Крестьянских самарских губернских съездов о земле. Кроме того, специальными постановлениями защищались права профсоюзов, запрещались локауты, подтверждалось действие советского законодательства о труде. Было принято решение, запрещающее домовладельцам выселять рабочих из занятых ими квартир. Социалистическое направление Самарского правительства более всего вызывало раздражение у офицеров так называемой «Народной армии», многие из которых были монархистами. Кое-кто даже, не желая служить эсерам, уходил в Сибирь или на Дон, в Добровольческую армию, несмотря на то, что переход через фронты был небезопасен. Любопытно, официальным флагом КОМУЧа был, как и у большевиков, красный флаг (как они друг друга отличали?!). Когда приезжие казаки и офицеры спрашивали эсеров «что за тряпка висит у вас над зданием?!», они, смущаясь, отвечали, что это знамя революционной войны с Германией. 13 августа в Самару прибыл отряд казаков войскового старшины Анненкова. После «соответствующего» ужина в «Национале» начальник отряда, штабс-капитан, с двумя юнкерами очутился около резиденции КОМУча- особняка Наумова (ныне Дворец пионеров). Заметив красный флаг, он вызвал коменданта Квитко, сорвал знамя и арестовал офицера, который был послан его арестовать. Не менее колоритно отмечали офицеры Народной армии чешский праздник - День св. Вячеслава (28 сентября). Во время торжественного обеда, данного им в гостинице «Националь», они перепились и устроили чехам и эсерам «монархический дебош и форменную демонстрацию». Противоречия между КОМУЧем и армейским офицерством доходили до того, что в некоторых «промонархических» частях воззвания комитета приходилось распространять нелегально. Даже прибывший в Самару председатель Учредительного собрания и «крестьянский министр» Виктор Чернов некоторое время вынужден был находиться как бы под домашним арестом, так как КОМУЧ боялся реакции офицерства и буржуазии на появление в городе знаменитого революционера. Войдя в КОМУЧ Чернов так и не получил в нем никаких ответственных постов.

В самом КОМУЧе было немало людей, считавших социалистический курс правительства слишком мягким в условиях гражданской войны. «Зрела мысль о приходе деловых людей, хотя бы они были склонны к реакции», - писал в своем дневнике один из руководителей КОМУЧа Е.Е. Лазарев. В самарской печати широко отмечалась годовщина корниловского движения. Примером для многих был жесткий курс сибирского правительства, считавшего Самару «красным городом» и всячески отгораживающегося от КОМУЧа, вплоть до таможенной границы. «Странно говорить о единой России, - писал в сентябре 1918 года самарский «Волжский день», - и видеть области, сносящиеся между собой как суверенные державы, имеющие каждое свое министерство иностранных дел, своих послов, таможенные границы и прочие атрибуты. Странно говорить о единой России и управляться обособленными друг от друга правительствами, становящимися сплошь и рядом в довольно острые, почти враждебные отношения. Такое положение тяжело отражается на всех сторонах жизни, на всем деле возрождения великой России. Есть сейчас так называемая “территория Учредительного собрания”, то есть Поволжье, есть области казачьих войск, есть горный Урал, Сибирь, Башкурдистан, Алаш-Орда и еще какие-то странные и неожиданные, мифические или фиктивные области на ролях то ли автономий, то ли суверенных единиц. Стремление к самоопределению этих групп слишком хорошо известно, чтобы можно было бы надеяться на их благотворящую роль в создании национальной русской сильной власти. Нет России, нет русского государства и нет российской нации... Нужно отрешиться от Алаш-Орды, от Башкурдистана, от эсеровщины и вспомнить, что впереди еще и Москва и Киев, Севастополь и Петроград, одним словом вспомнить о той великой России, которая была, которую революция убила, и которая во что бы то ни стало должна быть создана вновь”.

ПОСЛЕДНЯЯ ПЕРЕДЫШКА

Летом 1918 года Самара впервые почувствовала себя столичным городом. По улицам ходили известные политики и депутаты Учредительного собрания, приезжали иностранные делегации, в августе здесь прошел съезд всех земств и городов освобожденной от большевиков России. Несколько стабилизировавшаяся обстановка позволила КОМУЧу восстановить на большей территории местное самоуправление, открыть несколько десятков школ и больниц и даже запустить разрушенный большевиками Сергиевский курорт. 11 августа в Самаре был открыт Университет, существующий, с перерывом после 1927 года и до сих пор. В анонимных «Записках белогвардейца», изданных в 1923 году в Берлине, есть следующее описание Самары лета 1918 года. «В магазинах появились товары, везде шла торговля съестными продуктами. На базаре, в лавках можно было видеть и белый хлеб, и сливочное масло по весьма недорогим ценам. Урожай 1918 года был очень хороший, и поэтому недостатка продуктов при свободной торговле не было. Ощущение возможности свободно ходить по городу, быть равноправным с другими гражданами, после порядков Совдепии было исключительно, и кто не пережил этого контраста между моральной подавленностью и внешней, хотя бы, свободой... вероятно, не поймет переживаемого в тот момент.»

ТАМ, ВДАЛИ, У РЕКИ, ЗАСВЕРКАЛИ ШТЫКИ

По данным военного историка Н.Н. Какурина, в июле 1918 года Народная армия КОМУЧа состояла из четырех пехотных полков, двух офицерских батальонов, двухсот казаков и сорока трех орудий. Силы чехословаков оценивались в 34 тысячи человек и 33 орудия, включая дивизию в Западной Сибири. Основу Народной армии составили офицеры подпольной организации полковника Галкина и отряд подполковника генштаба Каппеля. В первые дни после взятия Самары в ряды армии КОМУЧа записалось 800 офицеров, а к августу их число превысило 5000. Гордостью народной армии был батальон подполковника (позже генерал-лейтенанта) Владимира Оскаровича Каппеля (прах которого совсем недавно чудом был найден в Харбине и перенесен из Китая в Донской монастырь, где был захоронен между Деникиным и Иваном Ильиным). Он отличался удивительной стойкостью и бесстрашием, вызывая неподдельное уважение даже у красных. Советскому зрителю имя полковника Каппеля известно по знаменитой «психической атаке» из кинофильма «Чапаев», где глядя на офицеров, идущих с сигарами в зубах под барабанную дробь, один чапаевец значительно говорит: «каппелевцы!», а другой произносит сакраментальную фразу: «Красиво идут! – Интеллигенты!.» В действительности офицерских батальонов у Каппеля не было. Это на Юге, у Деникина, был избыток офицеров. А на Востоке, и у Колчака, всегда не хватало командирских кадров, и отдельных офицерских частей просто никогда не существовало. Хотя действительно, прибывавшие в Самару офицеры чаще всего просились к Каппелю, а одно время в его отряде даже служил известный террорист Борис Савинков. Довершала неканонический образ золотопогонников в черных мундирах большая группа самарских и сызранских рабочих - добровольцев.

По воспоминаниям современников, 37-летний Капель был редкого благородства и чести человек. Пленных красногвардейцев он обычно не расстреливал, а разоружал и отпускал на все четыре стороны. При этом именно он, в обстановке всеобщего хаоса первых дней освобождения Самары, сумел организовать 350 добровольцев в самарский объединенный отряд, в одиночку отбивший через три дня после ухода чехов у красных Сызрань. Среди многочисленных дерзких рейдов отряда Каппеля выделяется взятие- вопреки приказа КОМУча- Казани. В августе 1918 года он оказался самым богатым человеком в мире. Отряд Каппеля захватил в Казани порядка 500 тонн золота, платины и серебра. Это были слитки и полосы драгоценного металла, украшения, церковная утварь. По оценкам экспертов - на сумму в 1 миллиард 300 миллионов "золотых рублей" (в ценах до 1914 года). Для перевозки всего этого сокровища потребовалось два парохода . Ценности были половиной царского запаса золота тогдашней России. Пароходы стояли на волжской пристани Казани. На судах до Каспия и Ирана было рукой подать. Как говорил в боевике "Свой среди чужих, чужой среди своих» белогвардеец в исполнении Александра Кайдановского: "Вон же граница! Не будь же дураком. этим нужно владеть одному..." Владимир Каппель сдал золото правительству КОМУЧа. Каппель всегда был чужд тщеславия. Когда Каппеля произвели в генералы, он сказал: «Я был бы более рад, если бы мне вместо производства прислали батальон пехоты». И перед смертью в Сибири, после того, как ему отрезали обмороженные ступни, Каппель с температурой под сорок, с пневмонией каждое утро садился на коня и объезжал войска, поднимая их боевой дух .

Другой составляющей боеспособности армии КОМУЧа были казаки атамана Дутова, вошедшие в город впервые дни после его освобождения. Приглашенному в КОМУЧ атаману устроили пышную встречу, назначив его главноуполномоченным на территории Оренбургского казачьего войска и Тургайской области. Дутов безотлагательно взялся за дела, и уже через месяц КОМУЧ вынужден был заявить протест против методов, которыми атаман наводил порядок в вверенных ему областях. Казаки не очень считались с приказами «учредилки», полагая, что «воюют не за эсеров, а против большевиков». Чуть позже Дутов даже обращался в Омск с просьбой включить Оренбург в Сибирскую республику и обещал при необходимости арестовать КОМУЧ. Долго действующие в Народной армии социалистические порядки (равноправие солдат и офицеров, отсутствие знаков различия и т.п.) для большинства офицеров и казаков были неприемлемы, и с сентября 1918 года начался массовый уход их в Сибирь.

Довольно странные взаимоотношения русских негативно отражались на репутации КОМУЧа в глазах чешского командования. Потеряв во «внутренних русских делах» уже несколько тысяч своих бойцов, чехи требовали от русских кое-что делать и самим вместо того, чтобы «самодовольно улыбаясь, собираться кучками, якобы для деловых разговоров в различных комитетах». Чехам даже пришлось издать специальное обращение, призывавшее русских активнее участвовать в решении их собственных проблем.

В конце августа Ленин заявил: «Спасение не только русской революции, но и международной, на Чехословацком фронте». В сентябре красные взяли Казань. Фронт постепенно приближался к Самаре.

«КУДЫ БЕДНОМУ КРЕСТЬЯНИНУ ПОДАТЬСЯ?»

Осенью 1918 года для русского крестьянина начались тяжелые времена. Особенно страдали прифронтовые районы, помногу раз переходившие из рук в руки. В июле большевики объявили мобилизацию солдат 1913-1917 годов призыва на всей территории чехословацкого тыла. Населению было приказано «нести полную повинность по обслуживанию красных отрядов личным трудом, лошадьми, разведкой и так далее». Большевики запретили митинги мобилизованных, ввели предание неявившихся военно-полевому суду как контрреволюционеров. Семьи комучевских призывников пороли и расстреливали. Одновременно, строившаяся ранее на добровольных началах Народная армия, начала призыв всех родившихся в 1897 и 1898 годах, затем всех офицеров, не достигших 35-летнего возраста, всех генералов и «работающих на оборону». Тем не менее, ко 2 августа 1918 года из 14440, призванных на сборные, явилось только 1564 человека. Мобилизованные крестьяне были часто так ненадежны, что им даже не выдавали оружие.

Значительно ухудшилась обстановка после покушения на Ленина. Объявленный после этого в сентябре 1918 года красный террор коснулся и только что оставленных районов. Массовые расстрелы ЧК всех подозреваемых в сотрудничестве с белыми заставили крестьянство любыми методами избегать участия в армии КОМУЧа. Из прифронтовых районов началось массовое бегство. Устав от войны, «целые волости объявляли себя нейтральными, оказывая одинаково пассивную помощь, как отрядам народной армии, так и красногвардейцам». Часть сел занимала выжидательную позицию, посылая ходоков узнать «как обстоит на фронте дело на самом деле».

«ВЕСЕЛО ГУДИТ ОСВОБОЖДЕННАЯ ВОЛГА»

23 сентября в Уфе закончило работу Государственное совещание, образовавшее Временное всероссийское правительство, в которое вошли три представителя КОМУЧа. Столицей правительства был выбран Омск. 29 сентября КОМУЧ образовал ликвидационную комиссию. С ее действием Комитет считался распущенным. Начавшаяся после этого эвакуация очень напоминала события начала июня. Только теперь вместо большевиков был КОМУЧ. 3 октября красные захватили Сызрань и повели наступление на Самару. Вслед за получением этого известия из города Покровска Саратовской губернии отчалил пароход «Ярославна» с самарским ревкомом на борту. «Весело гудит освобожденная Волга, провожая красный советский пароход, с возвращающимися после четырехмесячного изгнания товарищами»- записал в те дни неизвестный «товарищ».

Пока «руководящие товарищи» во главе с Галактионовым и Куйбышевым готовились к прибытию в Самару, в городе началась подготовка к штурму. Решив не повторять ошибок красных, чехи взорвали железнодорожный мост через Волгу, а через три дня - мост через Самару. Оборону города держали части полковника Каппеля и Чехословацкого корпуса. 2 октября части КОМУЧа под Иващенково уничтожили более половины состава Интернационального полка Первой самарской дивизии. Однако уже через три дня город пришлось оставить. 6 октября был сдан Мелекесс (ныне Димитровград) и Ставрополь (Тольятти). 7 октября начался штурм Самары частями 24 Железной дивизии под командованием Гая и Первой Самарской дивизии Захарова. Уличные бои продолжались несколько часов. К вечеру в городе остались одни чехи, занявшие оборону вокруг вокзала и прикрывающие отступление эшелонов Народной армии. Около пяти вечера они ушли, и в город вошли красные, которых, как потом писали советские газеты, «трудящиеся с ликованием встречали боевыми революционными песнями». Всю ночь в городе проводились обыски и аресты неуспевших уйти «контрреволюционеров». Специальная комиссия, образованная большевиками, начала обход квартир и принятие на учет имущества «бежавшей буржуазии». Месть Самаре со стороны большевиков была страшной. По воспоминаниям очевидцев, красноармейцы дивизии Гая, жалея патроны, сбрасывали арестованных с крыш домов на мостовые, кололи штыками, топили в Волге. На следующий день после взятия Самары началась уборка трупов, в огромном количестве усеявших улицы в районе вокзала и берег Волги и грозящих возникновением холеры. 9 октября 1918 года в город прибыл из эвакуации губревком и начала работать ЧК. Самара привыкала жить при новой власти. Так закончился один из самых ярких эпизодов в многовековой истории города.

Несколько лет назад в Самаре клубами исторической реконструкции стал проводится фестиваль «Тревожные ночи Самары», сценарий которого имитирует взятие Самары красными. Конечно, мальчишки, изображающие из себя комиссаров в кожанках, не сбрасывают с крыш и не колют штыками «белую сволочь». Да и сражаются каппелевцы - понарошку, по сценарию сдаваясь в плен. Конечно, делать выводы почему спонтанно в качестве ролевой игры было выбрано взятие города красными, а не белыми (или хотя бы два фестиваля - в июне и октябре) бессмысленно: ну так решили. Но на уровне массового сознания, а не только в топонемике улиц, в памятниках, датах, город все еще не выровнял «плюсы и минусы» между Чапаевым и Каппелем, Дутовым и Венцеком никак иначе. В Гражданской войне героев не бывает. Но памяти они достойны.

Михаил Матвеев ,
доктор исторических наук,
депутат Самарской Губернской Думы

Фотоматериалы:

Статья публикуется в редакции 2008 года. В различных вариантах статья публиковалась:

в 1998 году - Матвеев М. Территория КОМУЧа: //Офис-Курьер. – 1998. - № 1. – С. 10-18. http://ermine.narod.ru/HIST/STAT/KOMU/sect9.html ;
"Самарское обозрение" ("Утром, 80 лет назад… Самару взял штурмом Чехословацкий корпус: [о событиях в Самаре в 1918 г. (КОМУЧ)] // Самарское обозрение. – 1998. – 8 июня. – С. 4.
и в 2008 году - ("Комуч сделал Самару столицей России"// "Волжская коммуна" N 120 от 7 июня 2008 года и №124 (11.06.2008).

Формирование антибольшевистского сопротивления в Поволжье, как и в других регионах, происходило на основе активизации подпольных групп. Среди них наибольшей организованностью отличались эсеровские боевые структуры и офицерские организации бывшего Казанского военного округа.

С конца апреля 1918 г. под руководством Военной организации эсеровской партии были созданы подпольные структуры в Самаре, Уфе, Челябинске, Казани и Симбирске.

С чехами и без них

Наиболее сильный Самарский центр подготовил вооруженное выступление одновременно с атакой города Пензенской группой Чехословацкого легиона под командованием поручика С. Чечека. Были сформированы две офицерские дружины и одна партийная - эсеровская, общей численностью около 500 бойцов. Руководство военным штабом подпольщиков взял на себя 26-летний подполковник артиллерист Н. А. Галкин. При этом участники поволжского подполья планировали действовать даже в том случае, если чехословаки Чечека откажутся от идеи вооруженного выступления. Историк С. П. Мельгунов писал: «В русской общественной среде готовились организованно к выступлению против большевиков задолго до прихода чехословаков, причем имелось в виду задержаться на Волге и на Урале…» Самарские подпольщики рассчитывали на активную поддержку со стороны крестьянства.

В тот момент, когда чешские легионеры вошли в Самару (8 июня 1918), в городе уже действовала гражданская власть. Новое правительство - Комитет членов Учредительного собрания (Комуч) - было составлено из правых эсеров - членов Учредительного собрания, единственного легитимного всероссийского органа власти после падения Временного правительства. В первоначальный состав Комитета вошли: члены Самарского губернского совета крестьянских депутатов И. М. Брушвит и Б. К. Фортунатов, член Самарского совета военных депутатов П. Д. Климушкин, депутат Минского губернского совета И. П. Нестеров и председательствующий - член Тверского губернского совета крестьянских депутатов В. К. Вольский.

Солдаты Чехословацкого корпуса рассматривают захваченный вымпел красного отряда. Июнь 1918 г.

По воспоминаниям Климушкина, уже накануне выступления были заготовлены воззвания к населению, в которых содержалась оценка большевиков как отдавших страну «немецкому штыку» и опозоривших ее «перед всеми народами своим предательским сепаратным миром», насилием захвативших «власть в стране вопреки воле народа» и посягнувших «на эту волю в лице Учредительного собрания». Говорилось также о не состоявшейся еще на тот момент победе над этой властью: теперь она «сметена тем же оружием. Переворот, совершенный нами благодаря подходу к Самаре доблестных чехословацких отрядов, совершен во имя великого принципа народовластия и независимости России». Также в воззваниях разъяснялось, что «Комуч своей ближайшей задачей ставит укрепление власти Учредительного собрания, создание Национальной армии для борьбы с внешним врагом. В области внешней политики… сохраняет верность союзникам и отвергает всякую мысль о сепаратном мире, а потому не признает силы Брестского мирного договора».

Народовластие и идея восстановления Учредительного собрания

Комуч представлял собой коллегиальный орган управления, который сосредоточил в своих руках высшие военные и гражданские полномочия. В структуру Комитета должны были входить лица, «избранные от Самарской губернии на основании всеобщего избирательного права», а также «представители от местных самоуправлений» (приказ № 1 от 8 июня 1918 г.). В дальнейшем предполагалось, что по мере прибытия других членов Учредительного собрания в Самару, они автоматически входили бы в это правительство. Две партии - большевиков и левых эсеров, - организовавшие разгон Учредительного собрания, были исключены из восстанавливаемой структуры. В августе 1918 г. Комуч состоял уже из 29 членов Собрания, оказавшихся на территории Самарской губернии.

Комитет развернул активную законо-творческую работу. В приказе № 1 (все законы, принятые Комитетом до образования Совета управляющих, облекались в форму приказов) была провозглашена программа новой власти: «Именем Учредительного собрания большевистская власть в г. Самаре и Самарской губернии объявляется низложенной. Все комиссары отрешаются от занимаемых ими должностей. Во всей полноте своих прав восстанавливаются распущенные советской властью органы местного управления: городские думы и земские управы, коим предлагается немедленно приступить к работе… Все ограничения и стеснения в свободах, введенные большевистскими властями, отменяются и восстанавливается свобода слова, печати, собраний и митингов… Комиссары и заведующие советскими предприятиями обязаны в трехдневный срок сдать все дела вновь восстановленным органам по принадлежности или назначенным Комитетом лицам… Революционный трибунал, как орган, не отвечающий истинным народно-демократическим принципам, упраздняется и восстанавливается окружной народный суд… Единая, независимая, свободная Россия. Вся власть Учредительному собранию. Вот лозунги и цели новой революционной власти…»

Наряду с окружным судом, в судебной системе восстанавливались мировые суды (за возобновлением их работы наблюдало уездное земство), а также военно-окружной суд (его председателем по совместительству стал товарищ председателя Самарского окружного суда В. Н. Аристов) и военно-прокурорский надзор.

Уже с середины лета возникла потребность выделения особого «упорядоченного» аппарата управления, подотчетного Комитету, но в определенной степени автономного от него, и со второй половины августа 1918 г. начал работу Совет управляющих ведомствами, ставший фактически правительством на занимаемой Комучем территории Поволжья. В его состав входили 14 ведомств: государственной охраны, земледелия, продовольствия, торговли и промышленности, труда, финансов, путей сообщения, почт и телеграфов, государственных имуществ и государственного контроля, военное, внутренних дел, юстиции, просвещения и иностранных дел. В числе руководителей оставались П. Д. Климушкин (ведомство внутренних дел) и И. П. Нестеров (ведомство путей сообщения). Иностранными делами, почтой и телеграфом руководил один из лидеров Самарской партийной организации эсеров М. А. Веденяпин-Штегеман. Председателем Совета и управляющим ведомством государственной охраны стал бывший глава Иркутской губернской милиции эсер Е. Ф. Роговский. С одобрения Комитета в Самару перенес свою работу ЦК партии эсеров: председатель ЦК В. М. Чернов приехал сюда 20 сентября 1918 г. Большинство членов Совета состояли в партии правых эсеров. Однако меньшевик И. М. Майский стал управляющим ведомством труда, кадет Г. А. Краснов занимал должность управляющего контрольным отделом, а Н. А. Галкин, произведенный Комучем в генерал-майоры, возглавил Военное ведомство.

Социально-политическая программа под красным флагом

Основой политического курса Комуча стали социалистические лозунги, которые, как считали его члены, максимально выражали интересы простых избирателей. В законодательной деятельности эсеры обращались к нормативной базе, созданной Временным правительством и Всероссийским Учредительным собранием. В частности, принятый Собранием 5 января 1918 г. закон о земле стал основой аграрной политики Комуча. Этот акт в основе походил на большевистский Декрет о земле, так как упразднял любые формы частной собственности на землю и передавал распоряжение ею местным общинам или земельным комитетам. Право на урожай на захваченных крестьянами частновладельческих землях принадлежало «посевщикам» (приказ № 124 от 22 июля).

В знак преемственности с «февралем 1917 года» над зданием правительства в Самаре был поднят красный флаг, а в организуемой Народной армии запретили ношение погон и кокард как атрибутов «старого режима». Красные знамена с вышитыми на них надписями «Власть народу - власть Учредительному собранию» отправили на фронт уже через неделю после формирования демократического правительства в Самаре (приказ № 19 от 14 июня).

Новая власть национализировала весь автотранспорт, отдельным приказом (№ 28 от 16 июня) запретив «езду на автомобилях частным лицам». Твердые цены на хлеб отменялись, однако нормированное распределение продуктов сохранялось и специально созданная «продовольственная управа» была провозглашена «государственным органом, ведающим все продовольственное дело, контролирующим, направляющим его, издающим обязательные постановления и инструкции, разрешающие те или иные операции с хлебом». Частные сделки с продовольствием должен был контролировать так называемый Хлебный совет - орган, состоявший из восьми человек: трех представителей самарской биржи, трех членов губернского совета кооперативов, а также представителя отдела зернохранилищ местного отделения Госбанка и представителя продовольственной управы (приказ № 53 от 27 июня).

Отношения с другими антибольшевистскими силами

Примечательным фактом, характеризующим всероссийский статус Комуча, стало его признание со стороны Уральского и Оренбургского казачьих войск. Оренбургский атаман, член Учредительного собрания полковник А. И. Дутов, вошел в состав Комитета (постановление Комуча от 15 июля 1918). А с уральским войсковым правительством был заключен специальный договор, предусматривавший подчинение казаков Комучу не только во время военных действий, но и в гражданской жизни. Уполномоченным войска в Самаре стал полковник С. А. Щепихин.

Комитет членов Учредительного собрания. Среди присутствующих: П. Д. Климушкин (4-й слева), В. К. Вольский (7-й слева), И. П. Нестеров (2-й справа). Самара, 1918 г.

Также была предпринята попытка установления взаимодействия между Поволжским фронтом и Добровольческой армией. Щепихин писал ее Верховному руководителю генералу М. В. Алексееву о готовности признать его старшинство исходя как из военной, так и из «политической конъюнктуры». Глава военного ведомства Комуча Галкин, опасавшийся вначале, что Добровольческая армия внесет раскол, в конце августа 1918 г. признавал необходимость приезда Алексеева в Самару даже «ранее, чем придет Добровольческая армия, дабы впредь уничтожить всю резкую разницу армий… Комитет Учредительного собрания решил пойти на все уступки, кроме земельного вопроса… они сами поняли, что нужно вести твердую политику». Однако эти планы не осуществились.

Привлечение общественности и поражение на местных выборах

Особое место в государственном строительстве Комуча занимали структуры общественного самоуправления, «представительной демократии». В выступлении на сессии Самарской городской думы, возо-бновившей свою работу в июне 1918 г., Климушкин заявлял: «В недалеком будущем на органы самоуправления будет возложена широкая государственная работа. Прошло то время, когда эти органы были в загоне, когда они противопоставлялись центральной власти. Органы местного самоуправления должны быть и органами государственной власти». Декларировались новые принципы «кадровой политики», согласно которым «элементу общественности» должно было отдаваться предпочтение перед «многочисленной корпорацией чиновников царских министерств».

Помимо земско-городского самоуправления к сотрудничеству с властью призывались также многочисленные земельные, районные и домовые комитеты, продовольственные управы, квартальные советы (приказ № 23 от 15 июня). Неизменными оставались фабрично-заводские комитеты, более того, за их насильственный роспуск предусматривалась ответственность «по законам военного времени» (приказ № 4 от 8 июня). В принципе, не отрицались даже структуры советской власти, а именно Советы рабочих депутатов. В приказе Комуча № 1 заявлялось: «существующие Советы распускаются», но при этом оговаривалось, что «порядок новых выборов будет определен рабочей конференцией». Признавая обоснованность ограничений гражданских свобод условиями военного времени, Комуч все же не отказывался от проведения выборов городских органов самоуправления.

Однако узкопартийная политика Комитета вызвала реакцию, далекую от ожидаемой. Об изменившемся отношении к эсерам и их программе свидетельствовали итоги выборов в думы поволжских городов, прошедшие в середине августа 1918 г. На избирательные участки пришли от 17 до 30 % граждан, имевших право голоса. Сенсацией стало поражение социалистического блока, единого по спискам эсеров и социал-демократов (меньшевиков). Особенно впечатляющими результаты были в тех районах, где еще в ноябре 1917 г. левые партии получили большинство (по Средневолжскому региону за эсеров голосовали тогда 57,2 % избирателей). Только в Самаре социалистам удалось набрать более 50 % мест, в то время как в Уфе, Симбирске и Оренбурге за них проголосовали не многим более 35-40 % избирателей. Обозреватели констатировали падение интереса к «социалистическим идеалам».

Народная армия

Главнокомандующим Народной армией Комуча и мобилизованными частями Оренбургского и Уральского казачьих войск стал начальник 1-й Чехословацкой гуситской стрелковой дивизии С. Чечек. Предполагалось, что Народная армия будет состоять исключительно из добровольцев, причем не только убежденных противников советской власти, но и «убежденных социалистов». Положение о Народной армии, в частности, устанавливало равноправие всех чинов армии вне службы, соблюдение субординации во время несения службы, а также необходимость принятия мер по сближению офицеров и солдат для поднятия культурного уровня и гражданской зрелости солдатских масс. Первым подразделением армии стала самарская 1-я Добровольческая дружина, сформированная под руководством полковника В. О. Каппеля - будущего легендарного героя Белого движения на Востоке России (с июля 1918 г. он стал командующим Народной армией). Принимая командование дружиной, Каппель заявил, «что считает первым и священным делом каждого борца против большевиков стремление к общей согласованной борьбе… независимо от политических взглядов и партийной принадлежности».

Армия комплектовалась по милиционной системе: каждый город выставлял батальон пехоты и эскадрон конницы, а каждая волость - «дружинную роту». Командование брали на себя как кадровые офицеры, так и «офицеры военного времени» - бывшие крестьяне и рабочие, авторитетные в своей среде. Наименования частям давали, как правило, по городу или уезду, где происходило формирование. Помимо добровольческих подразделений в городах и волостях создавали также и местные боевые дружины самоохраны. Но все-таки основную боевую нагрузку в Поволжье несли на себе части Чехословацкого корпуса.

Боевые действия

Первый этап военных действий на Волге (июль - сентябрь 1918) прошел для эсеров успешно. Операции развивались по двум основным направлениям: вверх и вниз по Волге, соответственно на Казань - Свияжск - Пермь и на Саратов и Царицын. Захваченные чехами Сызранский и Симбирский железнодорожные мосты через Волгу позволяли постоянно получать подкрепления с Урала и из Сибири.

Части под командованием полковника Каппеля после 150 км марша по правому берегу Волги 21 июля взяли Симбирск. Положение Красной армии осложнялось мятежом главнокомандующего Восточным фронтом красных, левого эсера М. А. Муравьёва. Намереваясь одновременно со своими партийными сторонниками в Москве свергнуть большевистский Совнарком и возобновить войну с Германией, Муравьёв попытался повернуть вверенные ему войска на Москву. Однако части «интернационалистов» (китайцы, венгры и др.) и латышских стрелков отказались подчиниться приказу, и 10 июля 1918 г. главком застрелился (по другой версии, погиб в перестрелке). Также в этот период большевикам пришлось спешно стягивать силы для подавления организованных «Союзом защиты Родины и Свободы» Б. В. Савинкова восстаний в Ярославле, Муроме, Рыбинске и Костроме.

Следующим значительным и весьма эффектным успехом Народной армии стало освобождение добровольцами Каппеля Казани 7 августа. Город дал еще около 2 тыс. добровольцев, а также богатые склады боеприпасов и снаряжения. Кроме того, важнейшим результатом операции стал захват золотого запаса Российской империи, эвакуированного в Казань еще по распоряжению Временного правительства (651 млн рублей золотом и на 110 млн рублей кредитных билетов). Все имущество фонда было описано и опечатано, а когда приближение красных к городу стало опасным, отправлено в тыл.

В эти же дни в южном направлении на Саратов продвигался другой добровольческой отряд - полковника Ф. Е. Махина. Ему удалось занять Хвалынск и Вольск (6 сентября). До Саратова оставалось 120 км, но развить наступление Махину не удалось. Теперь Волжский фронт опирался на линию Казань - Симбирск, удерживая в центре Самару. Сентябрьские бои на Волжском фронте серьезно ухудшили положение Комуча. 27 августа была отбита попытка Каппеля овладеть еще одним железнодорожным мостом через Волгу и, заняв Свияжск, расширить операции в сторону Нижнего Новгорода. Под напором численно превосходивших красных каппелевцы не смогли удержаться в Казани, и 8 сентября город пал. 12 сентября войска большевиков овладели Симбирском и мостом через Волгу. Чтобы избежать окружения, группа Махина 13 сентября оставила Вольск и стала отступать к Самаре. 14 сентября Северная и Южная группы объединились около столицы Комуча, рассчитывая удержать так называемую Самарскую Луку (изгиб Волги) и Сызранский мост. Однако Народная армия и казаки не смогли отбить мощный фронтальный удар красного Восточного фронта, и 7 октября Самара была оставлена ими.

После военного поражения члены Комуча перебрались в Уфу, где сложили свои полномочия в пользу местного антибольшевистского правительства - Уфимской директории. Комитет был преобразован в Съезд членов Учредительного собрания, работавший до конца 1918 г.

Основные итоги

Антибольшевистское сопротивление на Волге, сдерживая наступление красных, позволило сосредоточиться силам белых армий в Сибири и на Урале. Волжский фронт прикрыл собой восток России. По словам профессора Г. К. Гинса, ставшего министром Временного Сибирского правительства, «историческая справедливость требует отметить, что отсрочка набора Сибирской армии и возможность некоторой подготовки мобилизации явились результатом самоотверженной борьбы на берегах Волги так называемой Народной армии. Интеллигентная по составу, сознательно враждебная коммунизму, но плохо подготовленная и плохо снабженная, она была вынуждена к осени отступить к Уралу, но все лето она давала возможность Сибири организовываться и подготовлять военную силу». 180-тысячная Сибирская армия стала основой будущей Русской армии адмирала Колчака.

Василий Цветков, доктор исторических наук