Бронзовый век русской литературы. Николай заболоцкий первый поэт бронзового века

БРОНЗОВЫЙ ВЕК — этап истории человечества, характеризующийся распространением металлургии бронзы, бронзовых орудий и оружия в конце 4-го — начале 1-го тысячелетия до н. э. (в отдельных регионах позднее). Ему предшествовал энеолит. Подразделяется учеными на 3 периода: ранний, средний, поздний. В Б. в. развивались скотоводство, земледелие, ремесла; появилась письменность. Сменился железным веком.

В начале бронзового века зона культур с металлом охватывала не более 8-10 млн км², а к его концу их площадь возросла до 40-43 млн км². На протяжении бронзового века происходило формирование, развитие и смена ряда металлургических провинций.

Ранний бронзовый век

Рубежом, отделявшим медный век от бронзового века, был распад Балкано-Карпатской металлургической провинции (1-я половина 4 тыс.) и формирование ок. 35/33 вв. Циркумпонтийской металлургической провинции. В пределах Циркумпонтийской металлургической провинции, доминировавшей на протяжении раннего и среднего бронзового века, были открыты и начали эксплуатироваться меднорудные центры Южного Кавказа, Анатолии, Балкано-Карпатского региона, Эгейских островов. К западу от неё функционировали горно-металлургические центры Южных Альп, Иберийского полуострова, Британских островов, к югу и юго-востоку металлоносные культуры известны в Египте, Аравии, Иране и Афганистане, вплоть до Пакистана.

Место и время открытия способов получения бронзы достоверно неизвестно. Можно предположить, что бронза была одновременно открыта в нескольких местах. Самые ранние бронзовые изделия с примесями олова обнаружены в Ираке и Иране и датируются концом 4 тысячелетия до н. э. Но есть свидетельства и более раннего появления бронзы в Таиланде в 5 тысячелетии д.н. э. Содержащие примеси мышьяка изделия из бронзы производились в Анатолии и по обе стороны Кавказа в раннем 3 тысячелетии до н. э. А некоторые бронзовые изделия майкопской культуры датируются ещё серединой 4 тысячелетия до н. э. Хотя этот вопрос спорный и другие результаты анализов говорят о том, что те же самые Майкопские бронзовые изделия изготовлены в середине 3 тысячелетия до н. э.

С началом бронзового века оформились и начали активно взаимодействовать два блока человеческих сообществ Евразии. Южнее центрального складчатого горного пояса (Саяно-Алтай - Памир и Тянь-шань - Кавказ - Карпаты - Альпы) сформировались общества со сложной социальной структурой, хозяйством, основанном на земледелии в комплексе с животноводством, здесь появились города, письменность, государства. Севернее, в Евразийской степи сформировались воинственные общества подвижных скотоводов.

Средний бронзовый век

В среднем бронзовом веке (26/25-20/19 вв. до н. э.) происходит расширение (в основном на север) зоны, занятой металлоносными культурами. Циркумпонтийская металлургическая провинция в основном сохраняет свою структуру и продолжает являться центральной системой производящих металлургических очагов Евразии.

Поздний бронзовый век

Началом позднего бронзового века является распад Циркумпонтийской металлургической провинции на рубеже 3 и 2 тысячелетий и формирование целой цепи новых металлургических провинций, в разной степени отразивших важнейшие черты горно-металлургического производства, практиковавшиеся в центральных очагах Циркумпонтийской металлургической провинции.

Среди металлургических провинций позднего бронзового века наиболее крупной была Евразийская степная металлургическая провинция (до 8 млн км²), наследовавшая традиции Циркумпонтийской металлургической провинции. К ней с юга примыкала малая по площади, но отличающаяся особым богатством и разнообразием форм изделий, а также характером сплавов, Кавказская металлургическая провинция и Ирано-Афганская металлургическая провинция. От Саяно-Алтая до Индокитая распространились производящие центры сложной по характеру формирования Восточно-Азиатской металлургической провинции. Разнообразные формы высококачественных изделий Европейской металлургической провинции, простиравшейся от Северных Балкан до Атлантического побережья Европы, сосредоточены преимущественно в богатых и многочисленных кладах. С юга к ней примыкала Средиземноморская металлургическая провинция, существенно отличавшаяся от Европейской металлургической провинции производственными приемами и формами изделий.

Доктор наук, поэт и прозаик, участник знаменитых семинаров философа Георгия Щедровицкого 80-90-х годов Слава Лён систематизировал поле русской поэзии послесталинской эпохи. Он назвал это время бронзовым веком, продолжающим Золотой век пушкинской поры и Серебряный век русской культуры начала ХХ века. А датирует его историческим промежутком между смертью Сталина и посадкой самолета Матиаса Руста на Красной площади.

Надо сказать, что Слава Лён (род. в 1937 году) сам был активным участником русского андеграунда той поры. О его культуртрегерских поездках между Москвой и Питером в 60-е годы, соединявших молодых поэтов двух культурных столиц России, рассказывал на вечере поэт и писатель Анатолий Найман. То, что диссидентство и свободолюбие той поры начиналось со стихов, доходчиво объяснил писатель и политик Эдуард Лимонов. Помимо хранения и распространения "сам- и тамиздатской" литературы, за что находился под колпаком КГБ, Слава Лён с конца 70-х годов являлся соредактором двуязычного литературного альманаха Neue Russische Literatur, издаваемого в австрийском Зальцбурге, - вещь для тех лет небывалая. Так что неудивительно, что именно он сейчас ведет в библиотеке фонда русского зарубежья регулярные еженедельные вечера, посвященные "классикам бронзового века". Тем более что десятки поэтических групп и объединений тех лет Лён, как настоящий ученый-систематизатор, типологизировал по четырем стиховым системам - от классической (Бродский и другие) и верлибра (Айги и другие) до концепта (Сапгир, Холин и другие) и квалитизма (Хвостенко, Соснора, Лён и другие).

Систематизация культурного слоя, предложенная поэтом-ученым, стала удачной идеологической основой журнала современной русской литературы "Наша улица", уже восьмой год издаваемого московским писателем и критиком Юрием Кувалдиным. Совершенно нешумный и потому малоизвестный широкой публике, этот журнал готовит между тем уже 75-й свой номер, посвященный, кстати, жизни и творчеству Венедикта Ерофеева. Именно подобные издания, объединяющие творчески близких людей, и взрыхляют плодоносный культурный слой, придают разнообразие и многомерность окружающей нас жизни. В западных странах такие литературно-художественные периодические издания исчисляются сотнями. В России они пока единичны, и судьба их на фоне крутой нефтегазовой вертикали власти зачастую плачевна.

Так что, может, не случайно праздники на "Нашей улице" проходят пока под крышей солженицынского фонда "Русское зарубежье". Но гнездышко здесь свито уютное. В небольшом зале выступали авторы журнала - поэты Александр П. Тимофеевский, Кирилл Ковальджи и только что приехавший из Германии Вячеслав Куприянов, прозаики Андрей Яхонтов и Виктор Широков. А новенький рояль "Бехштейн", которым обзавелся фонд, был тут же опробован 15-летним учеником Центральной музыкальной школы Филиппом Копачевским, надеждой новой русской фортепьянной школы. Он исполнил сонату Пауля Хиндемита, написанную в память поэта Райнера Мария Рильке.

А впереди еженедельно по средам предстоят новые обсуждения концепции бронзового века русской культуры, выступления бронтозавров, творческие вечера и презентации. Из ближайшего стоит выделить вечер 25 января, посвященный памяти поэта Иосифа Бродского (1940-1996), десятилетняя годовщина смерти которого будет отмечаться в конце января.

Работа представляет собой презентацию "Эстрадная лирика. Бронзовый век русской поэзии", в которой раскрываются основные поэтические особенности творчества Е. Евтушенко, А. Вознесенского, Б. Ахмадулиной, Б. Окуджавы.

Скачать:

Предварительный просмотр:

Чтобы пользоваться предварительным просмотром презентаций создайте себе аккаунт (учетную запись) Google и войдите в него: https://accounts.google.com

Подписи к слайдам:

Эстрадная лирика. Бронзовый век русской поэзии

«Поэзия – не ряд зарифмованных строк, а живое сердце человека, в котором эти строки родились…»

Поколение «шестидесятников» После окончания эпохи Сталинского режима повеяло некоторой свободой. На волне этой свободы возникает новое поколение поэтов - «шестидесятники". Успешное восстановление страны после войны, достижения в науке и технике, рост благосостояния народа породил веру в будущее, надежду на новые успехи. Все это вызывало тягу к поэтическому оформлению чувств.

Поколение «шестидесятников» Первые несколько лет «оттепели» стали настоящим «поэтическим бумом». Так, появилась «эстрадная поэзия». Постоянными стали поэтические вечера, возник новый жанр, сразу полюбившийся слушателям и позже названный «авторской» песней: поэты под гитару исполняли песни на свои стихи.

Евгений Евтушенко

Е. А. Евтушенко Дата рождения: 18 июля 1938 г. Место рождения: ст. Зима, Иркутская обл. Поэт, прозаик, режиссёр

Особенности творчества - Убежденность в особой роли поэта в России: «Поэт в России больше, чем поэт…»; - Освещение актуальных политических и социальных тем («громкая» лирика); - Тяга к сюжетности; - Исповедальность и романтический максимализм лирического героя;

Белла Ахмадулина

Б. А. Ахмадулина 10 апреля 1937 – 29 ноября 2010 гг. Советская и российская поэтесса, переводчик, член союза российских писателей, почётный член американской академии искусств и литературы.

Особенности творчества - Высокий поэтический слог: возвышенная лексика, метафоричность, стилизация «старинного» слога; - Напряжённый лиризм; - Очевидная перекличка с поэтической традицией прошлого: «Влечёт меня старинный слог…»

А. А. Вознесенский

Особенности творчества - Прямые обращения к массовой публике; - Ориентация на традиции футуризма; - Традиции гражданской лирики; - Неприятие фальши;

Б. Ш. Окуджава

Особенности творчества - Лиричность и сентиментализм; - Освещение темы войны - «Арбатская» лирика - Обращение к «вечным» темам

Значение «Эстрадной лирики» в русской литературе и культуре - Поэты-шестидесятники расширили состав поэтической аудитории; Поэзия становится масштабным общественным явлением;

Николай Заболоцкий

Первый поэт Бронзового века

Интернет-журнал «Religare»

Беседовал журналист Алексей Гладков

Николаю Заболоцкому выпало открыть в русской поэзии новую эпоху. А помогли ему в этом война и тюремный срок – уверен философ, политолог и социолог религии Александр Щипков.

Маленькую подмосковную Тарусу так и хочется назвать городом-музеем. Здесь жили и оставили свой след Марина Цветаева, Константин Паустовский, Белла Ахмадулина, Святослав Рихтер… Трудно пройти мимо памятника командарму Михаилу Ефремову с надписью «Не предавшему Родину и солдат» – явному антиподу печально известного генерала Власова. Скоро здесь появится памятник ещё одной, может быть, самой загадочной культурной знаменитости – Николаю Заболоцкому. Автор знаменитых «Столбцов», вначале обэриут, затем традиционалист – Заболоцкий прожил в Тарусе последние два года своей жизни. И лишь сегодня мы начинаем осознавать, что это не просто прекрасный русский поэт, но и открыватель целой эпохи – русского Бронзового века.

– Год литературы каждый празднует по-своему. Кто-то проводит фестивали и вручает премии за казённый счет. А вы ставите в Тарусе памятник Заболоцкому на собственные средства…

– Мне нелегко это далось. Во-первых, пришлось идти на самый бюджетный вариант, иначе элементарно не хватило бы денег. Ну и надо было объяснять домочадцам, для чего эта прореха в семейном бюджете.

– Объяснили?

– Да. Супруга и дети поняли и согласились. Но это – семья. А вот некоторые представители гуманитарной общественности обвинили меня в отсутствии, так сказать, идеологической выдержанности в подходе к русской культуре.

– Вот как? Чем же им Николай Заболоцкий не угодил?

– Понимаете, они уверены в том, что в культуре всё должно строиться по некоему плану. И наш XX век обязан соответствовать образу вальяжно-декадентской, холодноватой России. Это такая рафинированная культура, культура под колпаком.

– Мифологизация?

– Ну да. И в рамках этого устойчивого культурного мифа образ Серебряного века – это некая граница культуры и «варварства». Исторический обрыв, после которого вплоть до самого Бродского ничего ценного не могло и не должно было на русской почве произрастать. Это тёмные десятилетия русской культуры, которые следует вычеркнуть из анналов.

– Ахматова и Пастернак жили в это межвременье. И Вознесенский, и Ахмадулина…

– Конечно, замазать целые десятилетия таким штрих-корректором не получится. Но можно создать оптику, в рамках которой часть явлений станет неразличима, сольётся с фоном. Зато другие останутся отчётливыми. И эта оптика – миф о Серебряном веке как осевом времени русской культуры XX века. Желательно сделать вид, что он никогда не заканчивался, даже Иосиф Бродский к нему принадлежит. И вообще никакого «после» не может быть – только отголоски, подражания. Для этого линия литературной преемственности сознательно описывается как инерционная и подражательная.

– И что в итоге происходит?

– Формируется некий культурно-исторический «шовинизм». С точки зрения которого любое продолжение – это доживание, шлейф, свечение отражённым светом. Поэтому Ахматова и Пастернак как бы продлевают Серебряный век. С этой точки зрения ценно лишь то, что наследует эпохе поэтических салонов или подражает великим. Поэтому, скажем, памятник Марине Цветаевой вписывается в этот формат. Вписывается и Белла Ахмадулина в силу явных следов цветаевского влияния. А вот Заболоцкий – лишний, чужой. Получается сегрегация, рассечение культуры.

– Вы полагаете, что памятник Заболоцкому поможет преодолеть это рассечение?

– Этим я хочу указать на необходимость преодоления разрыва традиции. Нельзя адаптировать и корректировать традицию под требования момента. Что-то стереть ластиком, а что-то оставить. Такие опыты с литературой опасны, они искажают культурную историю народа.

– Это напоминает практику советского времени, не находите?

– Это она и есть. Меняется только знак, а метод культурных «чисток» остаётся в силе.

– Как выглядит сегодня культурный ландшафт Тарусы?

– Здесь лежит «камень» Марины Цветаевой – с ней связан уже довольно старый культ. Существует музыкальный культ Святослава Рихтера, два раза в году проводятся «Рихтеровские фестивали» очень-очень хорошего уровня. В их тени находятся другие тарусяне – Паустовский, Ахмадулина, Борисов-Мусатов, Иван Цветаев, Эфрон, Виноградов и многие другие. В центре города стоит памятник генералу Михаилу Ефремову, и жители Тарусы хорошо знают, в чём его заслуга. Но очевидно, что без Заболоцкого этот ряд будет неполным. Я выяснил, что примерно в двадцати городах России есть улица имени Анны Ахматовой. И только в одном маленьком городе – Уржуме – существует улица имени Николая Заболоцкого. Я не хочу как-то умалить Анну Андреевну, но я против умаления Заболоцкого.

– Как Заболоцкий воспринимается сегодня?

– Его знают, и знают хорошо, но как-то однобоко. Например, как человека, который переложил «Слово о Полку Игореве». Переводчик, интерпретатор – это висит в воздухе. Знают его как обэриута и сотрудника журналов «Ёж» и «Чиж». Как веселого экспериментатора, чудаковатого, талантливого и немного несчастного человека. Цитируют стихотворение про девочку Марусю, про прачку и алкоголика, которые жили в доме напротив. Изредка вспоминают о том, что он маялся в сталинских лагерях. И это всё. А ведь это номер один в русской поэзии XX века.

– Не преувеличиваете?

– Нет. Талантливых в XX веке много, но я не об этом, а о его уникальном положении в культуре. Заболоцкий прожил две жизни: до и после лагеря, до и после войны. И на этом переломе в его поэзии произошли большие изменения. Она наполнилась новыми, субрелигиозными смыслами. Тем не менее Заболоцкого по инерции продолжают считать поэтом начала XX века. Но ведь он одновременно и первый поэт второй половины столетия, то есть Бронзового века.

– Кто был создателем термина «Бронзовый век»?

– Среди поэтов – Олег Охапкин. А в литературоведении это понятие восходит к трудам известного исследователя и архивариуса русской поэзии Славы Лёна. Это совершенно уникальный человек, защитивший три докторских диссертации, – географ, философ, искусствовед и поэт. Он родился в 1937 году. А в 1990?е Лён методично ходил на поэтические конференции, приносил с собой ватманские листы, на которых отмечал фломастерами все фигуры и вехи литературного процесса. Согласно его классификации Бронзовый век начался в 1953 году со смертью Сталина и закончился в 1991?м. Хотя вторая граница не столь очевидна.

– 1953?й и 1991?й… Почему такие границы?

– В 1991?м «осень застоя» уступила место железному веку коммерции, и это отразилось на литературном процессе. Смерть Сталина – это тоже понятно. Начиналась новая эпоха. К этому моменту остаточные явления Серебряного века уже не делали погоды. Смена парадигмы ускорилась под влиянием военной темы. «Вставай, страна огромная!» Тут уж не до искр снега на зубцах акмеизма… Хотя по большому счёту Серебряный век закончился сразу после революции. Это такая предреволюционная штука. Футуризм, конструктивизм убили эстетику Серебряного века. Кружева декаданса расползаются и сгорают в огне футуристических домен.

– Великий перелом во всём?

– Так сложилось. Футуризм – это переходное состояние: уже не серебро, но ещё не бронза. Скорее, выгорание. Динамическая пауза в смене эпох.

– А Заболоцкий?

– Он оказался связующим звеном довоенной и послевоенной лирики и стал родоначальником поэтического взрыва 1960–1970?х, то есть открыл нам ворота в Бронзовый век. Он сам переплавился – если использовать «металлическую» метафору, – и это говорит о его огромном таланте.

– Какова же тогда роль знаменитых поэтов эпохи Политеха?

– Я бы всё-таки провёл черту, не обидную, но важную. Есть поэты Бронзового века, а есть – Политехнического музея. Причём необязательно те, кто в нём выступал, ведь они могли жить в других городах и вообще не появляться в Москве. Но это лейбл. Это публицистическая поэзия, на которую возник запрос сверху. Не «ворованный воздух», а разрешение дышать от сих до сих, что-то лицензионное.

– Бронзовый век в разрешениях не нуждался?

– Поэты Бронзового века вообще не нуждались в отмене каких-то запретов. Они руководствовались иными мотивами. Автор термина поэт Олег Охапкин написал в 1975 году стихотворение под названием «Бронзовый век». Там речь идёт о поэтах, которых коснулся Христос. Они вновь почувствовали Божье дыхание. Вернули жизни религиозную составляющую, которая была утрачена в декадансе, отвергнута в футуризме и сходила на нет в советской литературе. Но после войны это чувство всколыхнулось.

– Что этому способствовало?

– Война и Победа. Ведь это возврат к теме Христа и Голгофы, и неважно, Сталин это делал или не Сталин. Даже тех, кто был прикормлен властью, но при этом честен и талантлив, как Твардовский, – их, конечно, война разбудила. Это было неизбежно. Это шло снизу. Просто люди под огнём в окопах становились верующими, людей перепахало. И они оказались готовы к новой встрече с Богом. А в случае с Заболоцким сложились воедино война и лагерный срок. И то и другое было его личной Голгофой.

– Почему эпоха называется Бронзовым веком, а не очередным «измом»?

– Хороший вопрос. Это ведь не только универсальная хронология, но и символ. Бронза – горячий металл, похожий на золото. А серебро – металл холодный, белое с чёрным: «И серебряный месяц ярко / Над серебряным веком стыл». Бронза, когда плавится, переливается всеми оттенками. И вот Олег Охапкин вольно или невольно противопоставляет новую веру остывшему, леденящему декадансу. Пусть эта вера нецерковная, пусть это субрелигиозность. Неважно. Но у Охапкина открываются царские врата – и Христос входит в сердца. А дальше зёрна отделяются от плевел.

Он исторгнул из Храма лишних.

Торговавших талантом, чтобы

Воцарился в сердцах Всевышний,

А в торгующих – дух утробы.

И пошли по домам поэты.

Те, кто Бога встречали – с миром,

А купцы разбрелись по свету

Золотому служить кумиру.

Разбрелися по всем дорогам.

Приступили ко всем порогам,

И на бронзовосерых лицах

Тихо бронзовый век горел.

– Охапкин так изображает внутреннюю эмиграцию советской богемы?

– Не всей, а лучшей её части. И эту эмиграцию он видит как уход от мира. Советскость напоминает чем-то атмосферу Римской империи, таких параллелей и у Бродского много, в «Письмах римскому другу», например… Но поэты уходят в служение, а не в монастырь. Они образуют общину подобную апостольской. Там и русские, и евреи, и татары. Виктор Ширали, по-моему, вообще узбек. Христов интернационал. «Несть ни еллина ни иудея», все равны. Поэзия – их молитва.

– Это религиозная община?

– Практически. Они себя так чувствовали. Здесь явное двоемирие: вот земное – вот небесное, вот Бог – вот Мамона.

– А Серебряный век?

– Это оккультная, искорёженная религиозность. Как они говорили? «Соединим Христа с эросом», «Откажемся от синоптиков». Всё это очень далеко от Бога.

– А вот романтизм золотого века – скажем, лермонтовский, байронический – он всё равно «золотой»?

– Понимаете, на самом деле даже богоборчество лежит в русле библейской традиции. Оно возможно, когда Бог рядом. А у Серебряного века придуманный бог, это минус-религиозность. Богоискательство, богостроительство – это упражнения в мистицизме без веры. Потом наступает период конструктивизма, где следов религиозности не будет вообще. Будет энергия разрушения и обновления, за которой – пустота. Пройдёт «безрелигиозный» период – и именно в лице Заболоцкого начнётся новая эпоха, напоминающая позапрошлую.

– Бронзовый век – это перекличка с Золотым?

– Не просто перекличка, а наследование, хоть и через поколение. В поэзии Охапкина, Бродского, Рейна, Кривулина, Липкина, Лиснянской, Чухонцева, Седаковой слышны голоса Пушкина, Тютчева, Баратынского. В цвете бронзы есть частица золота.

– И у Заболоцкого?

– Конечно. Заболоцкий после тюрьмы приходит к субрелигиозности в творчестве. В его стихах становится ощутимой подвластность мира высшему закону.

– Он приходит к этому раньше современников Охапкина.

– Именно так. Поэтому Заболоцкому и достались ключи от Бронзового века. Он открыл этот век. Стал родоначальником новой искренности и новой глубины. Это такое литургическое чувство, «размешанное» в картине мира. Как внутренний свет. Поэт, которому он светит, становится миссионером. Он чувствует: мне есть, что сказать всерьёз. Не публике, которая в зале сидит или книжку читает, а поверх голов. Это незаметное пророчество.

– Эстрадники Политеха никогда не пророчествовали?

– Они не могли, поскольку находились в той же ситуации, что и официальная поэзия. Это был просто второй официоз, альтернативный. И он тоже имел свой формат. Вознесенский играет в футуризм. Почему? Потому что Маяковский – это символ, и подражание ему давало карт-бланш на эксперимент в известных рамках. Но по сути это был шаг назад, а не вперёд.

– Таков удел всей советской литературы?

– Нет такой литературы. Есть русская литература советского периода. «Советская литература» – миф, который был выгоден вначале советской власти, а затем её противникам. Он помогал отделять удобных от неудобных, «агнцев» от «козлищ». Понятно, что авторов ранга Пастернака стремились записать в святцы обе стороны. Понятие «поэт Серебряного века» со временем стало играть точно такую же роль: из термина оно превратилось в знак качества. Точнее, доброкачественности. Стало синонимом «поэта первого сорта». При этом Твардовский, Самойлов, Слуцкий или мощнейший Багрицкий считались поэтами классом ниже, хотя того же Багрицкого, например, Бродский называет в числе своих учителей. В какой-то мере выручало совпадение хронологии и вкусовых критериев. Но это не всегда срабатывало.

– Да уж, назвать Пастернака «советским» в 1990?е язык не поворачивался.

– Как можно-с! Ещё сложнее было с поэтами андеграунда, сформировавшимися в советскую эпоху.

– А сегодня?

– Сегодня в целях той же самой селекции понятие «Серебряный век» стремятся расширить. А его границу – передвинуть как можно дальше по исторической шкале, к Бродскому и даже за Бродского. Но здравый смысл подсказывает, что деление это ущербное – идеологически мотивированное и кастовое.

– Вернёмся к памятнику Николаю Заболоцкому. Когда он появится?

– Скоро он будет готов в бронзе. Работа, на мой вкус, очень хорошая. Автор памятника – Александр Дмитриевич Казачок, который уже сделал нам в Тарусе две работы: памятники Ивану Цветаеву и генералу Ефремову. Он изобразил Заболоцкого таким, каким он был сразу после лагеря, примерно сорокалетним. И сумел передать его особое состояние – сочетание простоты, открытости, ума и доверчивости. Заболоцкий у него почти улыбается, но улыбаются глаза, а не губы. Удивительное состояние.

– Почему роль памятников сегодня снова возрастает?

– Потому что начинается возвращение традиции. Потому что, как говорил великий Конёнков, «без скульптуры народ превратится в быдло». Историю культуры надо возвращать и расставлять всех по местам. Не надо никого скидывать с очередного корабля современности. Например, Рождественский с Вознесенским тоже яркие поэты, и им тоже надо воздвигать памятники.

Из книги Пугачев и Суворов. Тайна сибирско-американской истории автора Носовский Глеб Владимирович

14. Многочисленные уральские города якобы бронзового века, в том числе и знаменитый Аркаим - это следы разгромленной Московской Тартарии XVIII века н. э Сравнительно недавно на Южном Урале открыли довольно много старых поселений, среди которых наиболее известен Аркаим,

Из книги Большой подлог, или Краткий курс фальсификации истории автора Шумейко Игорь Николаевич

Глава 11 ЭСТОНИЯ «БРОНЗОВОГО ВЕКА» Было бы однако крайним великодержавным высокомерием: объявить эту «Прибалтийскую остановку», и ограничиться, как примером - одной Латвией. Дескать о прибалтах с их «поющими революциями» - достаточно. А все их национальные различия -

автора Мансурова Татьяна

Прадедушка из бронзового века Хорошо ли мы знаем свои корни? В большинстве случаев знания наши ограничиваются информацией о прапрабабушках и прапрадедушках. На Востоке к этому подходят более ответственно: например, средний японец знает девять колен своих предков.

Из книги Великие тайны цивилизаций. 100 историй о загадках цивилизаций автора Мансурова Татьяна

Золото бронзового века Жители Ирландии издавна славились своими весьма искусными золотыми предметами и украшениями. Особенно много до нас дошло золотых вещей, относящихся к бронзовому веку (2400-1800 до н. э.), причем драгоценный металл уже тогда обрабатывался опытными

автора Чайлд Гордон

Из книги Расцвет и падение древних цивилизаций [Далекое прошлое человечества] автора Чайлд Гордон

Из книги Древняя Греция автора Ляпустин Борис Сергеевич

РАСЦВЕТ ЦИВИЛИЗАЦИИ БРОНЗОВОГО ВЕКА НА БАЛКАНАХ Цивилизация, сложившаяся в материковой Греции, в своих основных чертах была однотипна с минойской. Конечно, она имела местные особенности, характерные для народов, населявших Балканский полуостров. Это позволяет считать

Из книги Древняя Греция автора Ляпустин Борис Сергеевич

ЗАКАТ ЦИВИЛИЗАЦИИ БРОНЗОВОГО ВЕКА НА БАЛКАНАХ В конце XIII в. до н. э., после Троянской войны, в дворцовых хозяйствах ахейских царств наметились признаки экономического кризиса. К тому же в это время на Балканах резко ухудшилась этно-политическая ситуация. В силу каких-то до

Из книги Доисторическая Европа автора Непомнящий Николай Николаевич

Взгляд из Эстонии: неясные символы бронзового века Как мы видим, "следовики", "чашечники" и другие камни со какими-то знаками довольно широко распространены по Европейской части России. Однако какие-то обобщения и выводы делать довольно сложно, так как до сих пор

Из книги Хетты и их современники в Малой Азии автора Маккуин Джеймс Г

Глава IV. Повседневная жизнь в конце бронзового века Раскопки в поселениях II тысячелетия до н. э. в Анатолии дали множество сведений о том, как в те времена здесь жили и работали люди. Достаточно обширные исследованные районы в таких местах, как Богазкёй, Аладжа,

автора Бадак Александр Николаевич

Глава 9. Племена Европы и Азии бронзового века

Из книги Всемирная история. Том 2. Бронзовый век автора Бадак Александр Николаевич

Культуры бронзового века в начале II тысячелетия до н. э Если отсечь зону древних рабовладельческих государств, то на карте Европы и Азии начала II тысячелетия мы сможем увидеть следующие очаги культур.Обширные пространства Прибайкалья и прибайкальских степей к востоку

Из книги Золото Трои автора Вуд Майкл

Глава восьмая КОНЕЦ БРОНЗОВОГО ВЕКА В последние годы династий голод и моровые поветрия становятся частым явлением. Что касается голода, то его причина заключена в том, что большинство людей в такое время воздерживается от обработки земли. Потому что в последние годы

Из книги История Украинской ССР в десяти томах. Том первый автора Коллектив авторов

Глава III. ПЛЕМЕНА БРОНЗОВОГО ВЕКА На территории Восточной Европы, и в частности Украины, бронзовый век занимает вторую половину III - начало I тысячелетия до н. э. Этот период характеризуется дальнейшим развитием скотоводства и земледелия (начавшимся еще в эпоху

Из книги История русской литературы второй половины XX века. Том II. 1953–1993. В авторской редакции автора Петелин Виктор Васильевич

Николай Алексеевич Заболоцкий (7 мая (24 апреля) 1903 – 14 октября 1958) Родился в обеспеченной семье сорокалетнего агронома Алексея Агафоновича Заболотского (1864-1929) и школьной учительницы Лидии Андреевны Дьяконовой (1879-1926). В «Автобиографических очерках» Николай Заболоцкий

Из книги История русской литературы ХХ в. Поэзия Серебряного века: учебное пособие автора Кузьмина Светлана

Николай Заболоцкий Объединение реального искусства, или ОБЭРИУ, вместе с молодыми ленинградскими поэтами «левого» фланга (Д. Хармсом, А. Введенским, И. Бахтеревым и др.) организовывал Николай Алексеевич Заболоцкий (1903, Казань– 1958, Москва), поэт, чей жизненный и творческий

В рамках мероприятий Года литературы в России 11 июля состоялось незаметное по форме, но грандиозное по смыслу событие: в Тарусе открыт первый в России памятник великому русскому поэту Николаю Заболоцкому .

Инициатор и организатор установки памятника философ, писатель, политолог Александр Щипков выступил на мероприятии с торжественной речью:

Дорогие друзья!

Разрешите мне начать церемонию открытия памятника выдающемуся русскому поэту Николаю Алексеевичу Заболоцкому, проведшему в Тарусе последние годы жизни.

Открытие памятника Заболоцкому включено в федеральный список мероприятий по увековечению памяти русских литераторов, приурочено к Дню города Тарусы и проводится в рамках проведения в Российской Федерации Года Литературы.

Что такое Заболоцкий? Это мегаявление в русской культуре, которое под давлением определённых политических обстоятельств оказалось в тени. Я не буду сейчас говорить, произошло ли это случайно или намеренно, — это не имеет значения. Репрессированный талант. При жизни репрессированный физически, а после смерти фактически вытесненный с литературной площадки.

А ведь Заболоцкий создал новое направление в поэзии. Литературоведы называют его «бронзовым веком» русской поэзии. «Золотой век» русской поэзии — пушкинский, лермонтовский — у всех на слуху. «Серебряный век», к которому Таруса имеет прямое отношение, тоже всем известен. К «Бронзовому веку» относятся поэты, которые родились во время войны, это дети фронтовиков.

Понятие «Бронзовый век русской поэзии» — устоявшееся литературное понятие. А принадлежит оно моему покойному другу ленинградскому поэту Олегу Охапкину . Именно он впервые, в 1975 году сформулировал это понятие в своей поэме, которая так и называется — «Бронзовый век».

После 1945 года, после крови, после страданий, после ленинградской Блокады, после победы над мировым злом игра в салонную поэзию становится неуместной. В русскую поэзию возвращается народная правда, народное страдание. После 45 года советская поэзия становится религиозной поэзией.

Послушайте Охапкина:

Красовицкий, Ерёмин, Уфлянд,

Глеб Горбовский, Соснора, Кушнер…

Макинтошами, помню, устлан

Путь Господень в живые души.

Рейн да Найман, Иосиф Бродский,

Дмитрий Бобышев да Охапкин

Наломали пред Ним березки,

Постилали цветов охапки.

Охапкин описывает Троицу, в храм несут березки. Это день схождения на апостолов Святого Духа. Аллегорическое сравнение. Новый дух сходит на поэтов. Дух искренности, нестяжательства, служения отечеству, а не декадентские игры в столичных салонах.

И пошли по домам поэты.

Те, кто Бога встречали — с миром,

А купцы разбрелись по свету

Золотому служить кумиру.

Разбрели ся по всем дорогам.

Приступили ко всем порогам,

И на бронзовосерых лицах

Тихо бронзовый век горел.

Но поэзии нашей бронза

Над машиною встанет грозно,

Серафически распластав

Огнецветный души состав

И снова про 45-ый год:

Мы стояли на тех гранитах.

Где священная речь убитых

Ваших пращуров, наших лир

Освятила грядущий мир.

Кровь и народная жертва освящают искусство, говорит Олег Охапкин. И заключает:

Эта бронза еще в расплаве.

Но ваятель отливку вправе

Совершить на хозяйский глаз.

Помяните, поймите нас!

Поэзия «бронзового века» была сформирована состоянием опалённости войной. До войны в поэзии было невероятное количество экспериментов, масса всевозможных направлений, игра с формой — дань этому отдал и Николай Заболоцкий, принадлежавший к движению «обэриутов». Но после войны его творчество — это уже совершенно иная поэзия.

Корней Иванович Чуковский , тончайшим образом чувствовавший стиль, язык, талант, сравнивал Заболоцкого с Державиным и Тютчевым . То есть он ставил его в первый ряд русских поэтов. Заболоцкий был одним из первых, кто в своей поэзии дал импульс появлению поэтов «Бронзового века». Это такие имена как Соснора , Горбовский , Кушнер , Кублановский , Бродский , Кривулин , Лён , Охапкин и другие. Николай Заболоцкий был намного старше названных поэтов, он был их учителем, их предтечей, о чем не раз говорил Иосиф Бродский.

Не только он участвовал в формировании поэзии «Бронзового века». Я бы сюда отнёс ещё блистательных Александра Твардовского и Давида Самойлова . Но надо честно признать: Заболоцкий — первый. Его отличительная черта — открытость, полное отсутствие игры в литературу, абсолютная искренность, и почти литургическая глубина. Заболоцкий открыл совершенно новую послевоенную страницу русской поэзии.

Таруса — так уж ей предначертано — имела непосредственное отношение к истокам «Серебряного века» и каким-то невероятным образом имеет прямое отношение и к «Бронзовому веку» русской поэзии — присутствием здесь Николая Заболоцкого.

Здесь, в Тарусе поэт-философ достиг поэтической вершины. Его письмо — абсолютно просто и совершенно. И наполнено евангельской глубиной:

Я сегодня в сообществе прачек,

Благодетельниц здешних мужей.

Эти люди не давят лежачих

И голодных не гонят взашей.

Натрудив вековые мозоли,

Побелевшие в мыльной воде,

Здесь не думают о хлебосолье,

Но зато не бросают в беде.

Это сказано о тарусянах. Это сказано о России.

Это третий памятник, которая наша семья дарит Тарусе. Первый памятник — государственному деятелю, Ивану Цветаеву , который в начале ХХ века фактически играл роль министра культуры, то есть формировал идеологию развития культуры и закладывал основы будущих смыслов России. Второй памятник — полководцу, защитнику отечества — красному командиру генералу Михаилу Ефремову . Третий памятник — поэту, определившему вектор развития русской литературы ХХ и ХХI веков. И не только литературы, потому что понятие «Бронзовый век» будет иметь и социальное и политическое измерение на путях возрождения России.

Мы обязаны вернуть имя Заболоцкого России в полном объеме и звучании. Мы обязаны воздать ему почести и прямо сказать, что это Заболоцкий — первый русский поэт ХХ века. Первый поэт «Бронзового века» России.

Вчера вечером ко мне пришли тарусяне и попросили озвучить их просьбу — присвоить тарусскому Киноконцертному комплексу имя Николая Заболоцкого. И тогда здесь мы откроем первый музей лучшего русского поэта XX века Николая Заболоцкого.

Дорогие тарусяне, мы передаем в ваше хранение этот памятник. Примите его под народное покровительство. Храните его и берегите.